О чем молчит ласточка

На сердце полегчало. Все нормально – Юра не считал его психом, он просто беспокоился и пусть нелепо, но искренне хотел помочь ему справиться с неминуемым одиночеством.

Володя поднял голову. Взглянул снизу вверх и, прочитав на Юрином лице тревогу и грусть, устало закрыл глаза. Тот тяжело вздохнул, погладил его лоб, брови и веки. Этот неловкий порыв нежности окончательно растопил сердце, и Володя глухо произнес, прижимаясь губами к Юриному животу:

– Но я буду ощущать твое присутствие, а ты – мое. Скайп и аська ведь никуда не денутся.

– Но человек рядом… – неуверенно прошептал Юра, так и не закончив свою мысль.

– О, если ты имеешь в виду женщину, которая будет болтать со мной, то для этого у меня есть Маша… – невесело хмыкнул Володя.

* * *

Обычно в Юрином доме всегда звучала музыка. Он либо играл сам, либо ставил пластинки или диски. Наверняка, даже когда они спали, на кухне шуршало радио. У Володи сложилось впечатление, что тишине здесь просто не место. Но сегодня, в их последний день вдвоем, дом погрузился в безмолвие.

Володя проснулся один. Он ожидал услышать фортепиано, но по обоим этажам разносился лишь один звук – монотонный стук стрелок часов.

Юра сидел на кухне и, кутаясь в белый махровый халат, задумчиво дымил сигаретой.

– Доброе утро, – поздоровался Володя и сказал с укоризной: – Ты же знаешь, я не люблю, когда ты куришь.

Юра поднял на него взгляд и улыбнулся.

– Привет. Все-все, больше не буду. Не ожидал, что ты проснешься так рано. – Он затушил сигарету и потянулся за поцелуем.

– Пепельница, – буркнул Володя. – Еще и на голодный желудок небось.

– Да ел я, ел. И тебе приготовил. Вот. – Юра поставил на стол тарелку с бутербродами. – Садись.

– Ну что, последний день… – констатировал Володя – улыбка сошла с Юриного лица. – Что будем делать?

– Как насчет сдать билет?

– Юра, я очень хочу остаться, но работа… С февраля стартует очень крупный проект, и от его успеха зависит репутация компании.

– Значит, мы никуда не пойдем, на весь день останемся дома. Только мы – и никого больше. – Перегнувшись через стол, Юра взял его за руку. Улыбнулся, но вместо улыбки получилась какая-то гримаса.

– Согласен, – только и ответил Володя, сжимая его пальцы.

Лучше бы они всю неделю провели вдвоем, ведь, как только они оказывались среди других людей, их отношения если не давали трещину, то уж точно пошатывались.

Будто прочитав его мысли, Юра сказал:

– Так жалко времени, потраченного на клуб. Вернуть бы тот вечер и никуда не ходить.

– Ну, – Володя скептически сощурился, – зато я узнал, что представляет собой твое окружение.

– Не обобщай. – Юра покачал головой и налил себе кофе. – С ними мы встречаемся редко, а мое окружение – музыканты.

– И именно с ними я не познакомился. Очень жаль.

– Ничего, как-нибудь познакомлю, – пообещал Юра.

– А они знают, что ты гей?

– Вообще я не скрываю свою ориентацию, но и не демонстрирую ее. Если спросят – отвечу честно. Правда, лезть в личную жизнь у нас как-то не принято. Но некоторые знают.

– И как они узнали? – Володя допил кофе и отправился помыть чашку.

– Давным-давно, когда собирались на вечеринку, я сказал, что приду со своим парнем. И все. – Юра тоже поднялся, подошел к Володе, передал ему грязную посуду и, строго посмотрев, добавил: – Только давай без этих «опять он», ладно?

– Хочешь сказать, этот твой х… Йонас трется и с ними?

В ответ Юра пожал плечами.

Когда Володя закончил уборку, они, не сговариваясь, пошли в кабинет. Юра поставил пластинку с классикой. Музыка казалась смутно знакомой, но Володя не смог бы назвать композитора, а тем более – произведение. Впрочем, он даже не старался вспомнить – думал совсем о другом.

– Юр, тебе не кажется странным, что Йонас везде?

– Это не странность, а закономерность, – ответил тот, садясь рядом на диван. Откинулся на спинку и, глядя Володе в глаза, объяснил: – За шесть лет отношений у нас, конечно, появились общие друзья. Он успел познакомиться со всеми моими, а я – с его. Йонас очень общительный, он… – Юра задумался. – Не помню слова… Вклинился? Внедрился? Влился в нашу компанию. Ну и знаешь, как бывает: после расставания друзья-то никуда не деваются. Поэтому тебе кажется, что он везде.

– Да, – задумчиво протянул Володя, – не поспоришь, за шесть лет многое может произойти.

– Да, многое. Мы сто раз расходились и сходились, ссорились и мирились. И, кстати, это вовсе не значит, что я был у него один. И тем более не значит, что он был один у меня. – Юра положил голову Володе на плечо. – Я ведь плохой человек, понимаешь? Я эгоистичный, капризный, помешанный, зацикленный на творчестве, со мной тяжело и скучно…