О чем молчит ласточка

Юра опять кивнул и тихо выдавил:

– Да. – Он послушно уткнулся носом ему в шею и прошептал: – Спасибо, Володь. Не знаю, что бы без тебя делал.

Они еще долго стояли так у окна. Юра не отпускал его, а Володя боялся разомкнуть объятия – вдруг, только он уберет руки, Юра опять расплачется? Но через какое-то время – может, минут пятнадцать, Володя не засекал – тот подал голос:

– Поехали домой, уже почти десять…

Когда они выходили из офиса, их заметил охранник и, наверное, очень удивился. Но Володе было на него совершенно плевать. Важнее всего сейчас – отвезти Юру домой и уложить спать.

Глава 20

Белыми нитками

Следующим утром Володя проснулся первым. Лежал, разглядывал лицо Юры – тот даже во сне хмурился. Каким подавленным и тихим он был после концерта. Видимо, эмоции, которые Юра испытал во время прослушивания симфонии, оказались настолько сильными, что полностью вымотали его.

Стрелка часов подползла к одиннадцати, и Володя решил, что пора бы разбудить Юру. Но тот, кажется, вовсе и не спал – когда Володя легко погладил его щеки и губы кончиками пальцев, Юра поцеловал их и открыл глаза.

– Доброе утро! – проворковал Володя и потянулся к нему, но тот отпрянул и спрятал лицо в ладонях:

– Не надо меня целовать! Я воняю тухлыми яйцами!

– Обожаю тухлые яйца! – Володя улыбнулся и попытался убрать его руки, чтобы дотянуться до губ, но Юра отстранился. Не воспринимая этот отказ всерьез, Володя, хмыкнул и полез под одеяло: – Тогда поцелую там.

– Не надо. Я не хочу! – яростно воскликнул Юра.

Володя сбросил с себя одеяло, сел и сердито сказал:

– У нас уже две недели ничего не было! Когда ты наконец захочешь?

Он понимал, что неправ, но не смог сдержать раздражения. А Юра, глядя на него с мольбой в глазах, невпопад спросил:

– Может, вернемся в Германию?

– Зачем? – спросил Володя. – Здесь твоя Родина! Здесь наш дом, наконец.

– Наш дом будет там.

Володя тяжело вздохнул. Он не раз размышлял о переезде и давно понял, что это невозможно. Без него развалится фирма, а это не просто бизнес, это отцовское наследие. Тот столько сил в нее вложил, столького лишился и оставил фирму именно Володе. Не продал Брагинскому или кому бы то ни было, а передал сыну. Но бизнес – это лишь вершина айсберга. А как же мать? Перед переездом в Германию ей придется рассказать правду о себе. И что тогда с ней? Он не мог забыть, как тяжело она перенесла его признание в юности: сколько плакала, сколько ночей не спала, как вместе с ним ходила к этому же психиатру и тоже пила таблетки. И все это случилось в девяностых, когда мать была моложе и отец – рядом. Володя понимал, что теперь, овдовевшая, она не вынесет горькой правды. Эта правда ее убьет.

– Юра, но ты можешь работать здесь, а я работать там физически не смогу. Без меня все рухнет, ты же сам видишь, что их нельзя оставить даже на неделю. И еще мать…

– Ясно, – сказал Юра, вставая. – Хотя другого я и не ожидал.

– Может, объяснишь мне, в чем на самом деле проблема? – Володя поднялся вслед за ним.

– Да я сам не знаю. – Юра устало опустился на край кровати. – Дело даже не в творчестве, ведь у меня и в Германии сто раз случались кризисы. Мне плохо здесь, понимаешь? В Харькове. Не с тобой плохо. Как раз таки ты причина и смысл того, что я здесь. Но, кроме тебя, у меня никого нет… – Он пожал плечами и посмотрел Володе в глаза. – Это не значит, что я нуждаюсь в других людях, но без них Харьков кажется слишком враждебным. Кажется, что я вынужден жить в прошлом. А оно мертвое.

От последних слов у Володи сжалось сердце. Он тряхнул головой, будто пытаясь выбросить эти мысли, и произнес первое, что пришло на ум:

– Ну, хочешь, съездим в гости к Ирине с Женей? Они, правда, тоже люди из прошлого, но будут рады тебя видеть, а ты развеешься.

Юра отозвался неожиданно живо:

– Да, хочу. Очень хочу! У меня, кстати, есть подарок для их дочки.

От этого предложения Юра буквально расцвел и весь завтрак не умолкал ни на секунду. Вспоминая свой разговор с Ириной и Женей в скайпе, он пересказывал его так подробно, будто сам Володя при нем не присутствовал. Но он не перебивал, а лишь молча любовался горящими глазами и искренней улыбкой. Слишком непривычно было видеть Юру таким – живым.

Сразу же после завтрака Юра настоял, чтобы Володя позвонил Ирине. Та, узнав, что Юра наконец придет в гости, очень оживилась и развела сумасшедшую деятельность. Пообещала устроить такое застолье, каких не бывало даже на Новый год. Володя даже и не знал, есть ли смысл пытаться ее отговорить.

– Так что приходите завтра в четыре, – подытожила она и, не дав Володе положить трубку, воскликнула: – А может, мы еще кого из «Ласточки» соберем, а? У тебя остались контакты кого-нибудь из твоего отряда? У тебя же куча малышни там была, давай кого-нибудь найдем!

– Успокойся, – осадил ее Володя. – Ты уверена, что нам это нужно?

– А почему нет? Будет весело!