О чем молчит ласточка

И действительно – в этот двор выходили окна почти всех кабинетов офиса. Володя оглянулся и увидел в них силуэты – узнал Брагинского и стоящую рядом с ним Леру. Он разглядел даже выражения их лиц – презрительное Брагинского и полное сожаления Лерино.

– Мне плевать, – сказал он, обнимая Юру, – пусть знают. Они для меня никто.

В эту минуту Володя не сожалел об этом. Он уже давно перестал нуждаться в чьем бы то ни было одобрении. А если сотрудники захотят уволиться, черт с ними, наберет новых. Самое плохое, что может случиться, – Брагинский обо всем расскажет матери.

– Отвези меня домой, – попросил Юра.

Володя кивнул:

– Хорошо, пойдем.

Все последние их выходы в свет заканчивались одинаково: Юра хотел скорее уехать домой – будто бы спрятаться от обозлившегося на него мира, а по дороге молчал, уставившись в окно.

– Скажи хоть что-нибудь, – не выдержал Володя, сворачивая с трассы.

– Что?

– Ну я не знаю. Что угодно. Пожалуйся, позлись, наори на меня, в конце концов.

– На тебя-то мне за что орать?

– Да за все: что позволил Жене нагрубить, что допустил хамство в моем офисе…

Юра выдохнул, покачал головой.

– Другими словами, за то, что позволял мне нормально функционировать в обществе, а не запихивал меня в шар, как для хомяка? За это я тебе, наоборот, благодарен.

Глава 21

Причиняя добро

Стоило Володе переступить порог, как в офисе повисла тишина: смолкли разговоры, работники попрятались за мониторами. Вставив ключ в замочную скважину, Володя сцепил зубы и отогнал от себя острое желание развернуться и наорать на кого-нибудь или на всех сразу. «Какого черта вы сверлите мне спину, как будто я прокаженный? Хотите что-то сказать – так говорите, а не шепчитесь!»

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Володя повернулся к столу секретаря.

– Лера, Брагинский уже пришел?

– Нет, Владимир Львович, Дмитрия Викторовича еще не было.

– Ясно.

Володя хмыкнул. Значит, вот как – двенадцатый час, а тот даже не соизволил появиться на работе? Внутри клокотала ярость, вызывая желание сейчас же позвонить, выяснить отношения, поругаться, но Володя сам себя осадил. Важно сохранять лицо.

Полдня он старался не выходить из своего кабинета. Подумывал уже никуда не идти на обед, а заказать доставку, но в последний момент затихшая было ярость вспыхнула с новой силой. Какого черта он вообще должен сидеть в кабинете офиса собственной фирмы и прятаться от своих подчиненных, будто он и правда в чем-то перед ними виноват?

Уходя на обед в кафе, Володя дал Лере указания – так, чтобы слышал весь опенспейс:

– К моему возвращению подготовьте, пожалуйста, отчетность по ЧП. При необходимости звоните Брагинскому, он должен был сегодня все предоставить. И я не нашел согласование заказа по новым краскам, Ткаченко должен был положить мне его на стол еще вчера. Уточните у него, почему задача не выполнена? Произошло что-то, что позволяет сотрудникам нарушать сроки?

Несмотря на строгий тон Володи, Лера вдруг улыбнулась краем губ и кивнула:

– Все будет сделано, Владимир Львович!

В конце концов, Володя не совершил ничего противозаконного. А если кто-то из сотрудников считает, что Володя живет не так или не с тем человеком, – это проблемы прежде всего самого сотрудника.

Во время обеда на телефон пришло напоминание. Володя посмотрел на экран: «17 мая, завтра: день рождения Юры». Надо же, а Володя совсем забыл. Нужно обязательно придумать подарок, а вечером вместе с ним спланировать праздник.

Вернувшись в офис, Володя обнаружил у себя на столе согласование заказа от Ткаченко. Значит, нагоняй сработал. Володя все так же видел осуждающие и недоумевающие взгляды в свою сторону, но продолжал мысленно повторять, как мантру: его личная жизнь не касается ни одного из этих людей, они должны работать, он платит им за это деньги, а если Володина ориентация задевает кого-то настолько, что это мешает рабочему процессу, то он не собирается цепляться ни за одного из сотрудников.

– Лера, а что там с отчетом по ЧП?

– Не знаю, Владимир Львович. Отчет я уже составила, его осталось только распечатать, но нужна подпись Дмитрия Викторовича, да и акты по нарушениям тоже он делал. А до него не дозвониться.

Володя хмыкнул. Дело принимало интересный оборот. Он совершенно не понимал, на что рассчитывал Брагинский. Ссоры ссорами, но вина за обрушившуюся стену целиком и полностью на нем. К тому же он не дурак, он прекрасно знает, что, игнорируя, только усугубляет ситуацию.

– Ладно, Лера, сегодня давайте придержим этот отчет. Если от Брагинского не будет никаких вестей до завтрашнего обеда, то будем разбираться в суде.