О чём молчал Будда

Я встал и дивана и прошлепал на кухню. Открыл холодильник и налил молока. Глянул в окно и молоко выпил. Прошел обратно и лег на диван.

Фигура для своего возраста стройная. Возможно, прежде занималась спортом. А может, и не занималась — хорошая родословная. К чему ей потребовался продавец-мужчина? Как к чему? Чтобы продавать. Нет. Элле Сергеевне был нужен мужчина вроде меня. Как она меня разглядывала. Словно боялась продешевить — вот как она разглядывала. Поехали дальше. Более трех лет владелец магазина, который на нее оформил неизвестный. Проще говоря, подарил. Большая любовь? Или вынужденная ситуация? Уравнение, которое не решается. Частный дом в пригороде на доходы от магазина не построишь. Это всего лишь, как говорят, на карманные расходы. Забыл — Элла Сергеевна вдова. Некий трагический поворот в судьбе. Это вам не благородный супруг, который решил честно поделиться или его приперли грамотные адвокаты. Теперь — моральный облик. Прежде писали — морально устойчив. К чему, позвольте спросить? Элла Сергеевна, судя по слухам, не устойчива — любимое положение горизонтальное или как получится. И что с того? Твое-то какое дело, как у нее получается? Хотя думаю, получается у нее неплохо — в кавалерах ходят десяток человек. Люди видные — как при должностях, так и при деньгах…

И тут меня потянуло в сон. Со мной всегда подобное случается последнее время. Когда начинаешь серьезно размышлять — клонит в сон. Мозгов, видно, не хватает, или они жиром покрылись. Ну да ладно, завтра закончу анализ, — говорю себе и из последних сил тащу подушку под голову. Паршивый из меня пиркентон, правильно и сделали, что уволили. И все лень моя проклятая. Сидел бы сейчас в кабинете, руководил бы работой отдела — валял дурака с девяти до семнадцати. Говорят, им опять оклад прибавили. На что Николай совсем недалекий, и тот в начальники вылез. Встретил как-то. До чего надменный! Мимо прошел и бровью не повел. Хотя узнал, но вида не показал.

* * *

Элла Сергеевна была хороша. Я сидел напротив и слушал, как она говорит по телефону. Никаких проблем — любимое словосочетание нынешнего столетия. Никаких проблем, — говорит Элла Сергеевна и мне подмигивает. Когда? Завтра? Хорошо, как скажешь. Завтра, так завтра. Я к тебе Дмитрия Анатольевича пошлю. Как какого? Что?

Элла Сергеевна смеется долго и искренне. Я тоже не могу сдержать улыбки.

— Прости, не подумала. У меня действительно есть Дмитрий Анатольевич. Он к тебе и приедет. Конечно, я ему все объясню. Не волнуйся, все будет в порядке. Конечно, позвоню.

Элла Сергеевна кладет трубку, поправляет волосы и говорит. Вот и все, — говорит она. Я договорилась. Завтра, так завтра. Вы не возражаете, Дмитрий Анатольевич?

Я не возражаю. Да и как я могу возразить, когда достигнута договоренность? Вот только какая? Кроме того, что я должен куда-то отправиться, ничего не знаю. Далее последовала какая-то откровенная чепуха — бессмысленная и несвязанная между собой. И вспомнить не представлялось никакой возможности. Одним словом, дурной сон. Сны мне являются не часто. Не знаю, чем объяснить данный факт, однако порой мне кажется, что их не вижу месяцами. С вечера ложусь, закрываю глаза. А когда открываю, понимаю, что наступил еще один день — новый.

Встаю и все напрочь забываю. Небольшие хлопоты, легкий завтрак, новости по радио — все как обычно. Словно живу на автопилоте — мне так удобно. Тридцать минут долой, и я иду по улице. Неплохой в целом день, а в утренние часы — удовольствие великое. А не так и плохо, — говорю себе. Можно сказать, хорошо. И вот в таком приподнятом настроении подхожу. Еще одно достоинство моей новой работы — ходить пешком. Двадцать минут. Сказка. Именно двадцать минут для здоровья. Одно с другим. Приятное с полезным.

— Дима, срочно к Элле Сергеевне, — слышу я, едва переступив порог. Что-то в голове моей звякнуло — какие-то там электроны не смогли разойтись. Иду, поправляю галстук, дыхание в норму привожу и вновь в голове — дзынь! Опять не разошлись! И видно, один из электронов рикошетом мне в висок ударил. И довольно больно. Непонятно, вроде день складывался хорошо…

— Дмитрий Анатольевич, садитесь, — Элла Сергеевна показывает, куда мне полагается присесть. В руках она держит телефонную трубку.

— Когда? Завтра? Хорошо, как скажешь. Завтра, так завтра. Я к тебе Дмитрия Анатольевича пошлю. Как какого? Что?

Электрон вылетает у меня из головы и ударяется о стенку кабинета — я его вижу. Я вижу, как он, вращаясь вокруг своей оси, летит обратно прямо мне в глаз.

Раздается смех — смеется Элла Сергеевна. Но как она смеется! Боже мой! Никогда прежде не слышал, чтобы так смеялись. Раскаты грома и молния в январе — вы в это поверите? Вы поверите, что все это уже было? Я знаю, что она сейчас скажет! Я знаю, что я отвечу! Но только я не знаю, что последует затем.