О еде: строго конфиденциально. Записки из кулинарного подполья

Шеф-повара, естественно, любят барменов этого рода и обычно не выпивают там, где не заведено подобной «торговой скидки». После работы шефы и линейные повара шатаются от бара к бару, пользуясь всеми проявлениями личного расположения и щедрости барменов, знакомых им по прежней совместной работе. Они заботятся о том, чтобы не «спалить» своих фаворитов, слишком много или слишком часто пользуясь их услугами, потому и перебираются из бара в бар. Бармену оказывают ответную услугу, когда он заходит в ресторан поужинать с девушкой. Тогда с ним обращаются, как с турецким пашой — бесплатные закуски, иногда бесплатный десерт, персональное внимание шефа, самое предупредительное обслуживание — короче, горячее гостеприимство и особый статус, которого все мы, заезженные рабочие лошадки, жаждем, когда выбираемся поужинать.

Адам Без Фамилии

В кухне зазвонил телефон, затем раздался гудок и зеленая лампочка сигнализировала, что дежурная в холле перевела звонок на меня.

— Да?

Я заткнул одно ухо, чтобы расслышать голос в трубке сквозь шум радио, грохот кастрюль и гудение посудомоечной машины.

— Вызывают шефа, — произнесла дежурная. — Вторая линия.

Я нажал красный мигающий огонек и знаком приказал Стивену, стоявшему у гриля, выключить радио.

— Задай суке корму, — произнес голос в трубке. — Задай корму, а то она сдохнет.

Звонил Адам.

Чего он от меня хотел? Что хотел сказать? Что он слишком пьян, слишком устал, слишком ленив, слишком занят своими жалкими личными делами, чтобы зайти и заправить свою закваску: тяжелую, пенящуюся, лезущую через край массу из перебродившего винограда, муки, воды, сахара и дрожжей, которая уже приподняла тяжелую крышку 35-галонного контейнера «Лексан» и выливается на рабочий стол.

— Адам, мы заняты! — проорал я.

— Скажи ему, я не буду этим заниматься, — вмешался Стивен. Он ждал этого звонка. — Скажи ему, что она умрет, если он не приволочет сюда свою задницу.

— Парень… у меня… обстоятельства. И я, вроде как… просто не могу. Окажи услугу. Я обещаю… завтра буду печь. Пожалуйста, задайте корму… этой суке.

— Что за дела? Что такое важное, что ты не можешь прийти? — спросил я, заранее зная, что услышу вранье.

— Понимаешь… меня выселяют из квартиры и я… вроде как должен быть здесь. Жду звонка своего адвоката, парень.

— Тебя вечно выселяют, Адам, — сказал я. — Еще что новенького?

— Да… да. Но в этот раз все серьезно, — простонал Адам. — Мне надо дождаться звонка адвоката, не то я пропал, понял?

— Какой адвокат, чтоб тебя, будет звонить в половине девятого в пятницу, Адам?

— Ну, он, собственно говоря, не адвокат. Он вроде как парень, который может мне помочь.

Я так и видел сцену на том конце провода: Адам Без Фамилии, психованный пекарь, один в своей вонючей квартирке в Верхнем Вест-Сайде, глаза в кучку после тридцати шести часов кокса и выпивки, двухдневная щетина, стоит в рубашке и без штанов среди россыпи порножурналов, пустых пакетов от китайской лапши, в телевизоре без звука мерцает канал «для взрослых», бросая голубоватый отблеск на банку мясных консервов «Динти Мур» у незастеленной кровати. Он нюхал кокаин, курил травку и пил водку из полугалонных бутылок «Вольфшмидт» или «Фляйшман» (если марка оказалась лучше, значит, он украл ее в ресторане), и теперь он без денег. У него не хватает на такси, а тащиться за двадцать кварталов пешком, чтобы «задать суке корму», ему лень, да и не по силам.

Я обдумал ситуацию, поглядывая то на 250-фунтовую массу опары, то на Стивена.

— Не буду! — повторил Стивен. (Голос у него от негодования становится высоким и писклявым.) — Скажи, пусть Винни сам сюда ползет! (Стивен всегда называет Адама — Винни. Не знаю почему. Может, это его настоящее имя.)

Я оставил Адама ждать.

— Я тебе помогу, — сказал я Стивену. — После того, как я его послушал, предпочитаю его не видеть. А тебе и правда хочется его видеть? В таком состоянии? Ты же его знаешь.

— Ладно-ладно. — Стивен что-то проворчал про себя, шлепая бифштекс на гриль. — Но это в последний раз. Скажи ему, в следующий раз я оставлю ее умирать. Выброшу на помойку. Мы можем и купить хлеб.

— Мы ее накормим, — сказал я Адаму.

Теперь мне предстояла борьба с неподъемно-тяжелой опарой, которую надо было выудить из «Лексана», по частям загрузить в большой миксер «Хобарт» и «подкормить» смесью теплой воды, свежей муки и дрожжей. Потом предстояло перегрузить все это обратно в «Лексан», взгромоздить его обратно на стол, прикрыть сверху противнем и мешками из-под картошки. Работа для двух человек: после нее моя чистая кухня заляпана мукой и лужами теста, которое к тому же остается под ногтями и липнет к подошвам. Но все лучше, чем видеть сейчас в кухне Адама Без Фамилии. Только не это!

Почему Бог, в премудрости своей, избрал Адама, чтобы наделить его величием?