О людях и зверях

– Этот – тысяча в месяц. Тот, что ближе к нам – восемьсот. Ну что? – махнул головой Антон.

– В смысле, что? – не понял я.

– Согласны?

– Вот так сразу? Погодите, нам подумать нужно. Не брать же кота в мешке, – сказала Рина. – А участок там больше?

Галя улыбнулась. Это было не очень впечатляюще, будто акула очень долго терпела и наконец-то сходила по-маленькому.

– Там восемь соток, – заявила она, и, поняв, что это нам ничего не говорит, уточнила: – Это больше, чем здесь раз в пятнадцать.

– Нехило…

– Ну, тогда вот вам мой номер. – Антон протянул скомканный листочек. – Наберите завтра после обеда.

– Спасибо, – я пожал напоследок ему руку и мы разошлись: Антон с Галей уехали, а я предложил прогуляться, познакомиться с Мостками поближе.

Спустя полчаса, попивая чай на кухне у Елены Александровны, я понял, что подобные решения лучше не принимать в Мостках. Никогда.

– Сегодня был тяжелый день для всех, – вздохнула Елена Александровна.

– Спасибо вам огромное за вашу помощь. Не знаю даже как вас отблагодарить, – сказала Рина.

– Я вас прошу. Нужно молодым помогать.

– И тогда молодые помогут, – подметил я. – Что ж, спасибо еще раз за помощь и за гостеприимство. Мы спать.

– Душ примете?

Рина не возражала.

– А я, пожалуй, уже в постель. Спокойной ночи.

Вскоре мы лежали вдвоем под чужим одеялом, в чужом доме совершенно чужого нам уголка страны.

Жутко хотелось домой. Жутко.

– Скорей бы тебе отпуск дали, – сказала Рина, сильнее прижимаясь к моей спине.

– Завтра займусь этим вопросом. Постараюсь выбить его как можно раньше. Пусть уже на две недели, только бы не затягивали. Как там Яра, кстати? За весь день почти не вспоминал о ней.

– У них все нормально. Яра у бабушки кушает, как не в себя. Единственное, что тетя мультфильмы ей идиотские показывает, с двадцать пятым кадром. И сколько ее не проси – плевать она хотела. Говорит, что они познавательные.

Я развернулся, поцеловал Рину в лоб.

– Я завтра с бабушкой поговорю, чтоб не пускала малышку к ней. Спокойной ночи, Солнышко.

Лунными осколками озарилась комнатка. Летний воздух приятно защекотал ноздри. Для полного расслабления после крысиных бегов не хватало разве что еле слышных звуков природы или какой-нибудь классики.

– Нам бы так жить, – сонно и удовлетворенно сказал я.

– Не дай Бог, – проговорила Рина. – Спокойной ночи. Спи.

Глава 4. Люди кукурузы

Вторник, среда и четверг отличились лишь несколькими малозначимыми событиями. Во-первых, переехали в Жаннин замок, как выразилась Рина, потому что жилищная коробка со средневековыми условиями домом называться не имела права. Единственными плюсами от аренды были соседи – невероятно добродушные люди, которые поделились с нами дровами – и чистая вода с колодца. Ее можно было пить.

В остальном же все тянуло на троечку с минусом. Однако, подбодряло нас то, что через две недели, со слов Антона, он сделает все необходимое в доме, так что нормальная жизнь не за горами. А выбор наш все-таки пал на их другой дом – пустой. Мы видели его снаружи, возвращаясь с прогулки в понедельник. Земли там было предостаточно для нас, даже слишком, но Рина, довольная как стадо слонов, первым делом представила план озеленения территории и возвращения ее из статуса мертвых нетронутых земель.

Во-вторых, мне предстояло заявить о себе в пятницу на читке приказов, которая проводилась еженедельно без всяких отговорок и переносов. Читка была сродни богослужению в церкви, только в военной обстановке, и вскоре я понял, что они имеют одно большое сходство: и там и там я засыпал, не дотягивая до середины.

В-третьих, после прочтения общего диалога нашей бывшей университетской группы, а вернее тех душераздирающих сообщений, в которых одногруппники проклинали обманувших нас военную кафедру и хитрожопых представителей трех военных структур, я в какой-то мере вздохнул с облегчением.Многие из них столкнулись с настоящим кошмаром в первые же дни: одному в отпуске отказали, другого уже вычитали за безответственное исполнение обязанностей, с которыми одногруппник познакомился только в первый день. Еще двое, уехавших в зону АТО, повелись на двойную зарплату, а в итоге зарабатывать стали максимум на двадцать процентов больше. Если мне обещали десять тысяч, то они должны были довольствоваться семнадцатью, но как только перо черкнуло подписью по контракту, сумма резко упала до тринадцати. Просто так. Иными словами, всех нас крепко надули – и тех, кто не хотел подписывать контракт, и тех, кто искренне хотел служить родине. Последних я так же искренне считал неадекватными людьми.

Я постепенно начал привыкать к утреннему ритуалу: проснулся, поставил чайник, сделал бутерброды или полноценный завтрак – в зависимости от настроения – и ждал на часах десяти минут девятого, чтобы одеть "ежедневку" – так Рина называла мою форму. О том, что так еще называют ежедневные прокладки она рассказала позже. В принципе, это забавное сравнение показалось мне вполне логичным: ежедневками я никогда не пользовался, но знаю по себе, что больше одного раза форму носить не хочется. Она становится противной.