О монополии Т. Д. Лысенко в биологии

с. 146. «Возражая Дюрингу…Энгельс говорит, что Маркс никогда не помышлял о том, чтобы «доказывать» чтобы то ни было гегелевскими триадами, что Маркс только изучал и исследовал действительные процессы, что он единственным критерием теории признавал верность ее с действительностью. Если же, дескать, при этом иногда оказывалось, что развитие какого-нибудь общественного явления попадает под гегелевское положение: отрицание отрицания, то ничего тут удивительного, потому что в природе это вообще не редкость…

Для всякого очевидно, что центр тяжести аргументации по Энгельсу лежит в том, что задача материалиста — правильно и точно изобразить действительный исторический процесс, что настаивание на диалектике, подбор примеров, доказывающих верность триаде — не что иное, как остаток того гегелианства, из которого вырос научный социализм, остатки его способа выражаться:

с. 150. « Маркс вслед за этим описанием прямо говорит, что его метод прямо противоположен методу Гегеля. По Гегелю развитие идет по диалектическим законам триады, определяет собой развитие действительного. Только в этом случае, разумеется, и можно толковать о развитии триад, о непререкаемости диалектического процесса. По-моему, наоборот, — говорит Маркс, — идеальное есть только отражение материального. И все дело сводится, таким образом, к «позитивному пониманию настоящего и его необходимого развития». Для триады не остается другого места, как роль крышки и шелухи («Я кокетничал гегелевским языком», говорит Маркс)».

По этому поводу замечу:

1) диалектическое понимание заключается в объективном исследовании и учете всех связей и взаимодействий;

2) это все время позабывается и пытаются навязать действительности диалектические законы, например, взрывов в языкознании (Марр, опроверг Сталин) или допущение того, что при социализме сам человек будет создавать социологические законы («Экономические проблемы социализма»).

3) Гегелевская схема остается справедливой во всех тех процессах, где участвует сознание: в развитии науки и — в значительной мере — в развитии общества, когда оно вступает в полосу сознательного прогресса.

В книге «Диалектика материализма» Александрова, там, где не выйти из противоречий, говорят, что противоречия есть свойство диалектики. Но диалектика не в том, чтобы смириться с неразрешимостью антиномий (позиция Канта), а не замазывать противоречия и последовательно их разрешать, с непрерывным возникновением новых использовать как стимул развития науки (Гегель). Наши квазифилософы и не гегельянцы, и не кантианцы, так как там, где нужно, они просто скрывают противоречия.

Связь философии и политики

Все время ругали Бертрана Рассела, Сартра и Мориака. Сейчас Сартр пишет пьесы в защиту СССР (Некрасов), Мориак тоже выступил в защиту мира. Бертран Рассел послал письмо Всемирной Ассамблее Мира, явно миролюбивого характера. Наши «философы» и подхалимы истошно вопят о необходимости бороться с «растленной» американской и прочей философией. При этом дело выставляется так, что вся буржуазная философия растленна, что у нас все благополучно. Что среди западных философов есть защитники растленной философии — это, конечно, верно, но их не так уж много, и мы знаем, что самые ненавистные имена — Бертран Рассел, Сартр и Мориак, — названия «растленных» не заслуживают. У нас же растленность имеет гораздо более широкое распространение как в смысле сверхъестественного подхалимства, так и в смысле непротивления самым диким, подлинно растленным явлениям, как антисемитизм.

Постулаты марксизма:

1) Признание цели государства: построение высшей стадии социализма, характеризуемого не только по признаку обобществления всех орудий и средств производства, но и по постоянному росту материальных и культурных средств для удовлетворения нужд всего человечества без различия расового, национального и религиозного состава, прекращение всякого гнета, свободного развития культуры, повышения морального уровня человека, что в связи с удовлетворением экономических потребностей должно привести к полной ликвидации преступности и тюрем. Это политическая сторона.

2) Философская сторона: признание реального существования внешнего мира и объективных законов природы, постепенно раскрываемых в исследовании.

3) Признание несовершенства нашего подхода и бесконечности науки (Бэр), отчего всякое положение, каким бы точным оно ни казалось, должно рассматриваться как очередной этап в постепенном следовании на пути раскрытия абсолютной истины: изучение взаимодействия и пр.

Признанием этих постулатов мы отмежевываемся:

1) в политике от империалистов, националистов и фашистов (лозунги Мольтке, вечный мир),

2) в философии от субъективных идеалистов и… (в рукописи обрыв. — Ред.)

3) в методике от того, что обычно называют метафизикой (типа Дюринга), признающей «абсолютные истины» в последней инстанции. Правильнее их называть аподиктистами (великий Ньютон в словах «Физика, бойся метафизики», под словом «метафизика» подразумевал нечто совсем иное).