О социализме и русской революции

Правда, действительный марксизм одинаково далек от этой односторонней переоценки парламентаризма, как и от механического взгляда на революцию и переоценки так называемого вооруженного восстания. Здесь мои польские товарищи и я расходимся во взглядах с товарищами большевиками. Нам в Польше пришлось уже в самом начале революции, еще когда этот вопрос не стоял вовсе на очереди у русских товарищей, считаться с попытками придать революционной тактике нашего пролетариата характер заговорщической спекуляции и грубореволюционного авантюризма. Мы заявили с самого начала — и мне кажется, нам удалось основательно укрепить эти взгляды в рядах польского сознательного пролетариата, — что считаем чисто утопическим предприятием план вооружить широкие народные массы подпольным путем, точно так же, как план подготовить и устроить преднамеренно так называемое вооруженное восстание. Мы заявили с самого начала, что задачей социал-демократии является не техническая, а политическая подготовка массовой борьбы с абсолютизмом. Конечно, мы считаем необходимым разъяснить самым широким массам пролетариата, что их непосредственное столкновение с вооруженной силой реакции, что всеобщее народное восстание есть единственный исход революционной борьбы, могущий гарантировать ее победу и неизбежный финал ее поступательного развития, но что назначить и подготовить технически эту развязку социал-демократия не в состоянии. (Аплодисменты. Плеханов: «Совершенно верно!»)

Товарищи на левой стороне заявляют: «Совершенно верно». Но я опасаюсь, что они не согласятся со мной уже при следующих выводах. Я думаю именно, что если социал-демократии следует избегать механического взгляда на революцию, взгляда, по которому она «делает» революционные вспышки и «назначает» развязку, то ей зато необходимо с двойной силой и решительностью указывать пролетариату ту широкую политическую линию его тактики, которая выясняется только тогда, когда социал-демократия наперед уясняет ему и последний заключительный пункт этой линии — стремление добиться политической власти для осуществления задач нынешней революции. А это опять-таки находится в теснейшей связи со взглядом на взаимную роль либеральной буржуазии и пролетариата в революционной борьбе.

Однако я вижу, что время моего доклада истекает, и мне приходится прервать на середине изложение взглядов по вопросу об отношении к буржуазным партиям. Поэтому прибавлю еще только несколько общих замечаний pro domo sua («про себя» — лат.

), уясняющих в общих чертах нашу позицию к совокупности спорных вопросов на этом съезде. Товарищи, защищающие разобранные мною только что взгляды, любят особенно часто ссылаться на то, что они именно представляют среди русской социал-демократии истинный марксизм, от имени марксизма и марксистского духа высказываются все эти положения и рекомендуется российскому пролетариату эта тактика. Польская социал-демократия от самого своего возникновения стоит на почве марксова учения и в своей программе, как и в своей тактике, считает себя последовательницей основателей научного социализма и в особенности германской социал-демократии. Поэтому ссылки на марксизм, несомненно, имеют для нас особенно важную цену. Но когда мы видим эти формы применения марксова учения, когда мы видим эту шаткость и эти шатания тактики, когда мы видим эти тоскливые воздыхания к конституционно-парламентарным условиям и к победе либерализма, это отчаянное искание «зацепок» для классовой борьбы посреди грандиозного размаха революции, эти метания из стороны в сторону в поисках за искусственными способами «окунуться в массу» как рабочие съезды, в поисках за искусственными лозунгами «развязать революцию», когда она временно по виду затихла, и это неумение пользоваться ею и стать решительно на высоте, когда она вновь закипает, — когда мы видим все это, тогда невольно хочется воскликнуть: в какую же беспомощную кашу превратили вы, товарищи, марксово учение, отличающееся, правда, гибкостью, но и остротой, но и смертоносностью сверкающего клинка дамасской стали!

В какое хлопотливое кудахтанье курицы, отыскивающей жемчужные зерна на мусорной куче буржуазного парламентаризма, превратили вы это учение, представляющее могучий взмах орлиных крыльев пролетариата! Ведь марксизм содержит в себе два существенных элемента: элемент анализа — критики и элемент деятельной воли рабочего класса как революционного фактора. И тот, кто воплощает только анализ, только критику, представляет не марксизм, а жалкую саморастлевающую пародию этого учения.

Вы, товарищи правого крыла, жалуетесь много на узость, нетолерантность, некоторую механичность взглядов так называемых товарищей большевиков. (Возгласы: «У меньшевиков».) И мы с вами на этот счет вполне согласны. (Аплодисменты.)