О театре и не только

Даже оставшись одна, с малышом на руках, отправляясь в далекую ссылку, она не теряла веры в лучшее. Мама всегда была главной советчицей и подругой взрослеющему сыну, никогда не навязывала своего мнения, не была диктатором, всегда считалась с его мнением. Именно к ней, мягкой и деликатной, снова и снова возвращался Борис Андреевич, заряжаясь бодростью и энергией. И весь артистизм, многогранный талант, сохранившаяся молодость у него от матери.

«Все хорошее у меня – только от нее», – убежденно произносит Шагаев. «Ей я обязан всем в своей жизни. Это моя самая драгоценная женщина в мире!».

Сегодня, 15 февраля, заслуженный деятель искусств Республики Калмыкия Борис ШАГАЕВ отметит свое 60-летие. Поздравления от "Вечерней Элисты"!

Но таков Шагаев…

(Завлит театра Алевтина КЕКЕЕВА заслуженная артистка РК)

Отдельно взятый человек не бывает идеальным во всех проявлениях. В нем есть все: доброта, искренность, сопереживание, честность и, конечно, дух противоречия и ироничности. Эти качества присущи и Борису Шагаеву. Казалось бы, за 40 с лишним лет совместной жизни под одной театральной крышей, я узнала его довольно хорошо: его взрывной характер, импульсивность, быструю отходчивость после бури негодования по какому-либо поводу, иногда, колкий юмор… Но таков Шагаев… или просто Андреич, как часто его зовут в театре.

Обучаясь в одной театральной студии, мы вместе впитывали в себя особый дух Ленинграда, дух города-музея и театральных традиций. Его выбор оказался не случайным: его мама была выпускницей театральной студии Астраханского техникума искусств.

После второго курса он перешел на режиссерский факультет к народному артисту СССР Л.С. Вивьену. Одной из первых его постановок на сцене калмыцкого театра уже в качестве профессионального режиссера была «Хозяйка гостиницы» К. Гольдони. В процессе работы над спектаклем мы понимали друг друга с полуслова, это было чувство родства в понимании творческих задач людей, вышедших из одной «альма-матер». С тех пор Шагаевым поставлено много спектаклей как зарубежной и русской классики, так и современной драматургии. Считаю, что пиком творческого самовыражения были спектакли, которые ставились в 70-е и 80-е, 90-е годы.

В репертуаре театра остались этапными такие спектакли, как «Мещане» М. Горького, «Страх и отчаяние в III империи» Б. Брехта, «Провинциальные анекдоты» А. Вампилова, «Цитата» В. Зорина, «На всякого мудреца довольно простоты» А. Островского с талантливыми актерами русской труппы, «Диктатура совести» М. Шатрова, «Иван и Мадонна» А. Кудрявцева с трогательным в своей неподдельной достоверности Александром Сасыковым и Зоей Манцыновой в ролях фронтовика Ивана Климова и его жены Марьи.

Особое отношение у Шагаева к калмыцкой драматургии. К пьесе С. Каляева «Воззвание Ленина» театр обращался трижды. Но первая постановка, осуществленная Б. Шагаевым, была самой состоявшейся по всем требованиям сценического воплощения: распределение ролей, сценография, музыкальное оформление. От спектакля веяло особым духом того времени, времени поисков и становления сознания народа. Во многом, конечно, спектаклю помог великолепный, сочный язык Санджи Каляева.

Обращение к драматургии Баатра Басангова для Шагаева было проявлением режиссерского видения через быт, нравы и традиции калмыцкого народа, оценки событий данного времени, описанных драматургом. В спектаклях по Басангову режиссер сумел раскрыть творческие индивидуальности многих актеров театра. Стоит вспомнить щемяще-трогательного, забитого нищетой, незащищенного от житейских невзгод рыбака Дорджи в исполнении Лаги Ах-Манджиева в «Случае, достойном удивления», закоренелого врага новой власти, кулака Закрии, образ которого достоверно воплотил Иван Уланов в спектакле «Кенз байн».

Творчество Шагаева не замыкается только на режиссуре. Будучи человеком поиска, он попробовал себя в разных «жанрах», выступил даже в роли сценографа в нескольких спектаклях: «Карамболь» Ю. Князева, «Смерть Тарелкина» А. Сухово-Кобылина и других. Знание жизни, многолетний опыт режиссера-постановщика помогли Шагаеву реализовать свои творческие возможности и в драматургии. За годы творческой активности им написано и поставлено семь пьес: «Бамба в поисках страны Бумбы», «Семьдесят две небылицы», «Все как у всех», «Зая-Пандита», (показанный на различных театральных фестивалях), «Волшебная стрела» (совместно с Э. Эльдышевым), «Аюка-хан» и «Туугдвр» («Выселение») о депортации калмыцкого народа и пребывании в Сибири, «Зая-Пандит» о первом создателе письменности. Но он сделал акцент, как политик и проссветитель Зая-Пандита.

Во всех пьесах написанных Шагаевым, четко выделена его гражданская позиция, которую он выражает через образы своих героев.

Слова, вложенные автором в уста легендарного хана Аюки: «Мы должны думать о будущем. И только единение всех нас – залог наших побед и благополучного будущего нашего народа!». Не это ли призыв и наказ современному поколению.