О том, что сильнее нас

За торфоучастком ландшафт резко изменился. Ближний берег озера Светлого оказался весь застроен старыми-престарыми, ржавыми-прержавыми гаражами для моторок, большая часть которых заброшена из-за исчезновения каких бы то ни было дорог, но десяток был ещё жив, и даже с компаниями рыболовов. Трудно было бы без них, берег — сплошная топкая сплавина, а там, где есть живой гараж, есть и свежепрочищенный канал к нему.

И вот здесь-то мы и начали всерьёз учиться управляться с мотором. Будучи изрядными нахалами — сразу в полной выкладке: мы с Никой на тяжёлой лодке с мотором, Алекс — в маленькой на буксире. Наверное, аборигенов, которые были около гаража, спасло от эпидемии инфарктов только основательно нетрезвое состояние. То, как мы вертелись практически на месте эдакой связкой, да не просто на месте, а на том самом месте, где все их сети стояли, даже во мне вызвало чувство глубокого стыда за те часы распутывания сетей, которые беднягам теперь предстояли.

К вечеру мы уже умели управляться и даже успели пройти не только Светлое, но и протоку между Светлым и Щучьим и само Щучье. А вот дальше ходу не было. Протока из Щучьего в Глубокое целиком и полностью была скрыта под гигантским завалом обгорелых сосен. Только пешком. А пешком — только завтра. Сегодня уже устали, а волок — почти пять километров сплошной чавкалки по колено глубиной, с нашим грузом по такой только в две ходки. Ночевать как бы тоже негде, чавкалка — везде, палатку на этом не поставить.

Велика изобретательность народная. Вот как думаете, местные охотники и рыболовы что могли придумать, чтобы сюда ездить? Правильно, избушку поставить. А чавкалка? Правильно, застелить чавкалку гатью из брёвен, а избушку уже на ней приспособить. А пожары регулярные, в том числе недавний? Так избушку-то — можно и несгораемой сделать! Как? Очень просто! Железной!

Вот на такую уникальную конструкцию — железную избушку, сделанную из отжившего свой век древнего автобуса, приволоченного по зимнику, мы, уже почти отчаявшись найти сухое место, и набрели. А назавтра — нашли ещё одну избушку того же типа. На другом конце протоки.

Дальше было проще. Волок, озеро, ещё озеро, опять озеро… Рыбалка не шла, одну-единственную рыбу поймали, да и то неспортивно, сетью. Правда, сома. Фотография тоже не особо шла. Ну негде на берег выйти, везде трясётся и чавкает. Наконец, пошла река Созь. Хоть мы уже немного и научились рулить, да и наглости исполнились немереной — перед Созью пришлось спасовать. Узкая, петлявая и быстрая. А когда вторая лодка на буксире идёт – слалом превращается в бильярд. На каждом повороте лодка попадает в нужную струю только от двух бортов, а вторая при этом прикладывается к берегам и вовсе раз десять. Пришлось вторую разбирать и ехать втроём на одной. Такая большая-большая куча рюкзаков, а на ней трое верхом.

Хорошая штука водомёт. И хорошая штука скользкая пластиковая посудина с надувным дном. Завалы мы брали штурмом и лобовой атакой, на подходе выбирая опорное бревно без сучков – и, оттолкнувшись от него, просто перепрыгивали завал. Была бы байдарка — на обносы ушла бы неделя. А так — обносили только бобровые творения. Эти гады оставляют все сучья на месте и как следует их точат. Специально, наверное. О первый такой мы даже проткнулись сдуру.

Страшнее бобра — только человек. Страшнее обычного человека — только рыболов. Когда мы в первый раз увидели картину сидящих на берегу троих мужичков с удочками, которые, не комментируя, провожали нашу лодку странным взглядом, в котором сочетались раздражение, вожделение, удивление, предвкушение, жалость и ещё с десяток разных эмоций одновременно, — мы даже не поняли, что это означает. Пока не прошли ближайший поворот. За которым обнаружился мост. На высоте менее метра. Сложенный из брёвен толщиной в метр, то есть фиг на него с лодки запрыгнешь. Под мостом в застрявших корягах клокотала вода. Из брёвен весело торчали ржавые гвозди длиной и толщиной со стандартный карандаш. До всей этой радости оставалось метров двадцать. И скорость течения не оставляла ни единого шанса на манёвр уклонения.

Оставалось одно. С воплем «банзай!» мы дали мотору форсаж, насколько могли вжались в лодку — и направили посудину под тот единственный пролёт, где не было сплошного коряжника. Не знаю как — но проскочили.

А вот когда мы повторно узрели в точности такую же троицу мужичков с удочками, лица которых изображали в точности такую же гамму эмоций, мы уже знали, что почём на Привозе. Мгновенный разворот, висим на месте, оцениваем. Чуть ниже нас ерундовый перекат. Ещё метров пятьдесят — и остров около противоположного берега. Сразу за ним — тот поворот, за которым, наверное, и прячется прикол. Итак, перекатик идём на моторе, сразу к острову, там чалимся и осматриваемся. Три-четыре, разворот, вперёд!