О воображении

Надо ли доказывать, что сила воображения, позволяющая искусно образовывать и преобразовывать в представлении зрительные образы, плоскостные и объемные формы, специально развивается и воспитывается именно в изобразительном искусстве — в живописи, в графике, в скульптуре, а теперь — и в кино? Надо ли доказывать, что она и создается, и совершенствуется, когда ребенок учится самостоятельно рисовать, лепить, например, на уроках рисования, на которые мы часто смотрим как на уроки второстепенной важности, не очень нужные по сравнению с уроками математики, скажем.

Альберт Эйнштейн — создатель теория относительности — видел в движении музыкальных форм процесс, который имеет органически глубокое отношение к восприятию времени. И он же проронил однажды примечательную фразу: «Достоевский дал мне больше, чем все теоретики, больше, чем сам Гаусс…» Если Эйнштейн и преувеличил, то не без основания. Достоевский мог дать стимул мысли Эйнштейна своими образами, ломающими узкие рамки формального, чисто рассудочного мышления.

Не забываем ли мы обо всем этом, когда воспитываем ребенка? Увы, забываем слишком часто. Забываем, когда думаем, что рисование — второстепенный предмет, несравнимый по важности с математикой. Забываем, когда превозносим физику за счет и в ущерб «лирике», то есть той самой литературе, которая развивает фантазию на ситуациях нравственно-личностного плана, на образах природы, приучает смотреть на природу внимательным взором мастера, а не взором равнодушного стороннего наблюдателя. Забываем, когда смотрим на уроки музыки как на воспитывающие в лучшем случае привычку «красиво» проводить вечера.

А ведь фантазия, воспитываемая большим искусством, нужна не только поэту — без нее не было бы ни дифференциального, ни интегрального исчислений, говорил Ленин. «В научном мышлении всегда присутствует элемент поэзии. Настоящая наука и настоящая музыка требуют однородного мыслительного процесса», — вторил ему Альберт Эйнштейн. Забывая об этом, мы воспитываем из ученика не математика, способного относиться к математике творчески, а лишь счетчика-вычислителя, которого завтра с успехом заменит счетно-вычислительная машина. Забывая об этом, мы приписываем независимо от наших усилий сложившийся талант природе, начинаем думать, что грамотно мыслить

учить можно, но что воображение неподконтрольно нашей власти, что оно — редкий дар природы, нечто невоспитуемое, некультивируемое, «иррациональное».

Между тем, иррациональность здесь не при чем. Воображение — результат воспитывающих воздействий жизни на человека, только воздействий, которым мы не только не помогали, но даже, может быть, и мешали делать свое дело. Мешали, когда обрывали игры детей замечаниями вроде: «Занялись бы лучше серьезным делом». Мешали, когда презрительно фыркали на уроки рисования и музыки. Мешали, когда вместо умения наслаждаться красотой поэзии Пушкина воспитывали манеру подвергать ее псевдоученому «анализу»… А потом удивлялись, откуда же берется талант, умение самостоятельно видеть в мире то, о чем нельзя еще прочитать в книгах, в учебниках, умение открывать новые факты, новые области, новые закономерности, откуда берется страсть исследователя, любовь к внимательному постижению фактов, умение вдруг увидеть в привычном новую черточку, новую важную деталь, новую красоту, увидеть за деталью целый мир, целую проблему. Но не хватит ли удивляться? Не пора ли понять, что лирика — не менее важная вещь для физика, чем физика — для лирика?

Нам кажутся глубоко справедливыми слова географа И. Забелина: «Осознается ли это учеными, или не осознается, но без всего предшествующего нашим дням искусства невозможна была бы современная наука. Да, если на секунду представить себе невероятное — что в истории человечества никогда не было поэзии, то можно смело утверждать, что сегодня у нас не было бы и тех блестящих научных достижений, которыми мы по праву гордимся. Не потому, разумеется, что ученый А. не может жить без стихов поэта Б., а потому, что современная наука не может развиваться без высокой способности ученых к образному мышлению; воспитывается же образное мышление поэзией, искусством».