Оазисы

Он нашёл место, откуда отлично было видно дорогу, тут же было оборудовано место для стрельбы. Да, они придут сюда, тут у них даже вода, в бурдюке из кожи сколопендры осталась. Они мало пьют, но предпочитают всегда быть с водой. А ещё плошка с жиром саранчи, они им смазывают свои волосы.

Горохов ещё раз с фонариком осмотрел помещение. Ему всё нравилось. Они пройдут по коридору, что ведёт от западного пролома в стене, тут он их встретит. А если их будет много, трое, четверо – он сможет уйти через окно. Да, всё ему тут нравилось.

Девяносто процентов работы было сделано, оставалось только ждать. Они придут ещё до рассвета. Если, конечно, за ночь не сменят стоянку и не откочуют севернее.

Геодезист нашёл себе удобный кусок бетона у стены. Что-то типа стула без ножек. Уселся, положил на колени обрез. Сжимал и разжимал пальцы на левой руке. Нужно было приводить руку в рабочее состояние, а то мало ли, что может приключиться в этих славных местах. Вот теперь хорошо было бы не заснуть. Чёртова Ёзге не дала подремать в столовой сегодня.

Горохов покосился на окно. Небо стало светлее, или ему просто казалось. Уже четыре. До рассвета всего ничего. Если они и придут, то это случится уже скоро. Время от времени он бесшумно лез в левый карман и доставал оттуда пару шариков солёного и жирного попкорна, закидывал его в рот. И снова садился неподвижно, так неподвижно, что бестолковые гекконы со стен перелезали на его плечо.

Он услышал их, когда они вылезали из прохода. Один из них зацепил бетон чем-то металлическим, тяжёлым. Звук был очень тихий, но в почти полной тишине этого было достаточно. Затем послышались голоса.

Гр-хр-гыр…

Ему всегда казалось, что они говорят именно так, ну, конечно, это только казалось…

Горохов встал, расправил плечи, подошёл к проходу и присел на корточки. Стараясь не щелкнуть, медленно взвёл курки на обрезе. Взвёл оба. В обоих стволах по патрону картечи. Здесь, в комнатах, в узких коридорах и на лестницах даже прицеливаться не нужно. Хорошо, если их двое.

Они приближались. Он слышал, как они тихо переговаривались, ненавистные для него гортанные звуки становились всё ближе. Они даже… смеялись? Да, смеялись, шли охотиться на людей, что поедут по дороге, и им, кажется, было весело. А что, стрелять в людей весело.

Горохов взял фонарик в зубы, а стволы обреза положил себе на левую руку. Они были уже совсем рядом, слышно было, как у них под ногами мелкие камни скребут бетонный пол. Уже тут, в коридоре…

Можно было уже отсчитывать до трёх, а затем начинать стрелять…

И тут они… замерли. Встали! Исчезли, словно их не было. Ни звука. Ни единого звука! Они знают, что он тут! Эти твари знают, что он их ждёт!

Дьявол. Он где-то оставил след. Нет же, он не мог, он смотрел, куда наступает. Он не наступил ни на одну кучку песка, не потревожил ни одной складки пыли, ничего не задел плечом. Каждый свой шаг выверял. Как они узнали?

Значит, эти хитрые твари где-то оставили вешку-маячок. Знак, который он в темноте не заметил. Не заметил и тронул его. Видно, он наступил на один из камней, которые были ими выбраны для маяка. Да, он сдвинул какой-то камень, на котором останавливался, чтобы не оставить следа на песке.

Вот теперь из-за какой-то его ошибки, из-за недосмотра всё менялось. Теперь работа не была выполнена на девяносто процентов.

Теперь, как говорится, пятьдесят на пятьдесят.

А если взглянуть трезво, то тридцать три на шестьдесят шесть, ведь дикарей двое.

На улице уже небо становится красным. Скоро солнце, заглянет к нему в окно, а он дело ещё не закончил.

Они не ушли, стоят за стеной в коридоре. До них метров пять-шесть. Он знает, что они там, и они догадываются, что он тут. Стоят, направив оружие на проём и ждут, пока он покажется. Эти уроды очень терпеливы, очень. Надо будет, так они и час так простоят, и два. Они так охотятся на дроф. Сядут и сидят часами в местах её кормёжки у зарослей колючки, кактуса или лука. Даже на солнце могут сидеть. Сидят в одной позе, не шевелясь. Дрофа – птица осторожная, очень быстрая, но тупая. Она не видит того, что не шевелится, поэтому они всегда побеждают птицу.

Но тут другой случай. Он не дрофа. Он и сам может поохотиться.

Стоять тут, кто кого перестоит, он не собирался. Он вытащил левую руку из перевязи. Правой держал обрез. Пару раз, сжав и разжав кулак левой руки, взял фонарь и спрятал его в карман. Тут же, этой слабой левой рукой полез в правый карман пыльника. РГД-5 как раз то, что нужно. Он аккуратно достал гранату. Нужно всё делать бесшумно. Бесшумно. Горохов поднёс гранту ко рту, схватил пластиковую чеку зубами и медленно потянул. Когда чека выходит из запала, она тихо щелкает. Нет, щелчка допустить нельзя, дикари услышат, могут просто сбежать. Да, когда они побегут, он попытается вылезти в коридор и стрелять им в след, но это уже будет риск и провал дела.