Об ораторе

(160) Может быть, это происходит потому, что человеческому уму свойственно отмахиваться от того, что под руками, и хвататься за иное, далекое; либо потому, что при этом мысль слушателя уносится далеко в сторону, не сбиваясь, однако, с пути, а это необычайно приятно; либо потому, что при этом одно сходственное слово разом рисует весь предмет целиком; либо потому, что всякое переносное выражение, если только оно образовано правильно, обращается непосредственно к нашим внешним чувствам, а в особенности к зрению, чувству наиболее обостренному. (161) Есть, конечно, и образы, заимствованные из области остальных чувств, — «дух изящества», «мягкость образованности», «ропот моря», «сладость речи», — но зрительные образы гораздо ярче, они почти что дают нам видеть умственным взором вещи, недоступные очам. Ведь нет на свете такого предмета, название и имя которого мы не могли бы употребить в переносном смысле. Потому что все, что поддается сравнению, — а сравнению поддается решительно все, — может быть сжато переносным выражением по сходству в единое слово, и оно украсит речь ярким образом.

(162) Пользуясь переносными словами, прежде всего следует избегать употреблений натянутых: «Неба арки[575] мощные». Хотя Энний, говорят, сам пустил в оборот слово «сфера», однако в сфере никак не может заключаться сходства с арками. И напротив:

Живи пока, Улисс![576]

Последний светозарный луч глазами рви!

Здесь не сказано ни «получай», ни «бери» — это выражало бы какую–то надежду для собирающегося еще пожить, — но «рви». Это слово хорошо подготовлено предыдущим «пока».

41. (163) Затем надо позаботиться о том, чтобы сравнение не было слишком отвлеченным. Вместо «Сирт[577] наследства» я сказал бы скорее «подводный камень», вместо «Харибды богатства», — пожалуй, «пучина богатства». Ведь мысленный взор скорее представит себе то, что мы видели, чем то, о чем знаем только понаслышке. Далее, поскольку высшее достоинство переносов заключается в том, чтобы взятое в переносном значении слово поражало чувство, то недопустимо привлекать для сравнения предметы безобразные и этим обращать на них внимание слушателей. (164) Я считаю возможным сказать, что смерть Африкана «охолостила» республику, или обозвать Главцию

[578] «дерьмом сената»; пусть сходство тут и есть, но в обоих случаях сравнение уводит нас в область отвратительного. Я возражаю и против преувеличения предмета — «Буря кутежа», и против преуменьшения — «Кутеж бури». Я возражаю и против того, чтобы переносное выражение было слишком узко по сравнению с собственным и точным выражением:

Откивнул ты зачем приближенье к себе?

Лучше было бы «запретил», «помешал», «отпугнул», раз перед этим сказано:

Подходить вы не смейте!

Я вас оскверню даже тенью своею![579]

(165) Кроме того, если есть опасение, что переносное выражение покажется слишком смелым, его следует смягчить — обычно простой оговоркой: так, если бы в старину кто–нибудь сказал по поводу смерти Катона, что сенат «осиротел», это было бы слишком смело; а вот «можно сказать, осиротел» — это уже гораздо мягче. В самом деле, перенос не должен быть навязчивым, иначе покажется, что перенесенное слово не заняло, а захватило силой чужое место.

(166) Итак, при употреблении отдельных слов больше всего яркости и блеска сообщают речи переносные выражения, а из переносных выражений и уже не по отдельности, а из нескольких подряд складывается, в свою очередь, следующий прием[580] того же рода: тот, при котором говорится одно, а подразумевать следует иное:

	…да и я не потерплю,
	Чтоб на ту ж, как флот ахеян, вновь скалу я налетел.

И еще:

	Хвастай, хвастай, вот увидишь, блудни все твои, нахал,
	Укротит узда законов, и ярмо наложит власть[581].

42. (167) Слова, присущие одному предмету, переносятся здесь на другой, схожий предмет, точь–в–точь как при простом переносе. Это также важное украшение речи. В нем особенно надо избегать темноты: иначе этот прием обернется тем, что мы называем загадками. Но повторяю, что способ этот относится уже не к единичным словам, а ко всей речи, то есть к последовательному ряду слов.

Не изменяет смысла отдельных слов также и подмена или замена[582] их:

В трепетном страхе дрожит суровая Африки область[583] ;

вместо «африканцы» здесь сказано «Африка». И такое слово не бывает ни новосозданным, как «С камнеломными волнами море», ни переносным, как «Смягчается море»; просто одно точное слово подменяется другим точным словом, и из этого получается украшение:

Брось твоих недругов, Рим…

и

Зритель — Великая Степь…