ООО полагает, что настоящая опасность для мысли ис-ходит не от релятивизма, а от идеализма, и поэтому лучшее снадобье от того, что причиняет нам страдание, — это не пара «истина — знание» (которую мы в под-робностях рассмотрим в главе 4), а реальность. Реаль-ность — это скала, о которую всегда разбиваются наши многочисленные корабли, и в этом качестве ее нужно признать и почитать, какой бы трудноуловимой она ни была. Подобно военачальникам, полагающим, что ни один план сражения не выдержит первого же столкно-вения с врагом, философы, вместо того чтобы зани-маться законодательным закреплением достоверных процедур преодоления мнений и эмоций, должны вспом-нить о том, что никакая теория не переживет первого контакта с реальностью. Более того, поскольку реаль-ность всегда радикально отличается от наших форму-лировок и никогда не является тем, с чем мы сталкива-емся непосредственно и «во плоти», наше приближение к ней должно быть непрямым. Это изъятие или удержа-ние вещей из непосредственного доступа есть цен-тральный принцип ООО. Обычное возражение на этот принцип заключается в жалобе, что он не оставляет нам ничего, кроме одних лишь бесполезных апофатических высказываний о непознаваемой реальности. Возраже-ние это, однако, исходит из того, что существуют лишь две альтернативы: четкие прозаические истинностные высказывания с одной стороны и расплывчатые поэти-ческие жестикуляции с другой. Напротив, я утверждаю, что большая часть познания происходит совсем не в этих двух формах, это становится очевидным из факта существования таких областей, как эстетика, метафора, дизайн, такой всеми порицаемой дисциплины, как рито-рика, а также самой философии. Как и все предметы из этого списка, философия имеет великую познаватель-ную ценность, не будучи при этом формой знания. Во времена, подобные нашим, сразу же обращающимся к знаниям за лекарством от каждой болезни, философия становится потенциальной подрывной силой с совер-шенно иной программой человеческого развития, неже-ли та, что есть у наук. В то же время шарлатанам в по-литике, как и везде, лучше противостоять не притяза-ниями на истину, которой на самом деле нет ни у кого, а постоянным требованием смотреть в лицо реальности. То, как мы собираемся обнаружить этот разрыв между знаниями и реальностью, есть одна из главных проблем этой книги.
Едва известная публике еще десять лет назад, объ-ектно- ориентированная онтология в последние годы стала одной из самых провоцирующих по своему влия-нию на искусство и гуманитарные науки философских теорий. Жижек подверг ее критике за то, что предла-гаемая ею модель не оставляет места человеческому субъекту. Большинство его последователей выступило против ООО единым фронтом (5). Французский фило-соф Бруно Латур куда более охотно прибегал к заимст-вованиям из ООО. Он употребил фразу «объектно-ориентированная политика» в своей недавней большой книге о модусах существования (6). ООО даже была включена изданием ArtReview в рейтинг ста самых влиятельных сил в международном мире искусства (7). Но, по-видимому, самое значительное ее воздействие на настоящий момент испытала на себе архитектура, дисциплина, известная своей быстрой восприимчиво-стью к новым философским течениям. По меньшей ме-ре два организатора важных архитектурных конферен-ций публично объявили, что ООО начинает затмевать предшествующее влияние на архитектуру, оказанное такими выдающимися французскими постмодер-нистскими мыслителями, как Жак Деррида и Жиль Де-лёз (8). Одновременно Марк Фостер Гейдж, замести-тель декана Архитектурной школы Йельского университета написал, что «причина, по которой ООО <…> интересует архитекторов, состоит в том, что она действует как противоядие не только от делёзианского предпочтения становления бытию. Если смотреть более широко, она вообще противоположна архитектуре, нахо-дящей обоснование не в своих собственных качествах, а в своих отношениях — в своем процессе, внутренней сложности и в контекстуальных взаимосвязях…» (9). Ха-ризма этой школы успела даже завладеть вниманием знаменитостей из других областей: певица Бьорк вступи-ла в переписку с ООО-автором Тимоти Мортоном, а ак-тер Бенедикт Камбербэтч внимал моей лекции в одном из частных лондонских домов в 2014 году (10).