Оберег

Через минут десять Филипп увидел идущую по коридору женщину в белом халате. Она с каждой секундой приближалась к нему, а он будто оцепенел, не мог двинуться с места, считая каждый ее шаг.

— Елизавета Константиновна, вот этот молодой папаша ждет вас. Я уже подумала, что нужно ему помощь оказать. Бледный весь.

— Мужчины нынче слабые, — сказала, приблизившись к нему, доктор. — Ваша жена отдыхает. Пришлось делать кесарево сечение, но сейчас все в порядке. Ребеночек хороший, здоровенький. Когда мамочка отойдет от наркоза, вы сможете ее увидеть.

— А когда она проснется?

— Думаю, скоро. Потом доктор осмотрит, если все в порядке, переведем ее в палату.

— Я буду ждать здесь.

— Как пожелаете, — сказала она, внимательно посмотрев на Филиппа.

— Ниночка, потом расскажете, как пройти к двести семнадцатой палате.

— Хорошо, Елизавета Константиновна.

Филипп без сил опустился на стул. Не прошло и пяти минут, как в приемный покой вошла пара: женщина стонала, держась за живот, а мужчина вел ее под руку и говорил:

— Успокойся, уже ведь не первый раз, а третий…

Нина приняла роженицу и скрылась с нею за дверью.

— Представляешь, — мужчина наконец заметил Филиппа, — третья дочь будет. А ведь я сына ждал… Нет, будем еще и еще, пока сын не родится!

А у вас кто?

— Сын.

— Первый?

— Да.

— Вот видишь, как тебе повезло. Сразу сын!

— Да, повезло… — опустил голову Филипп.

— Ну ладно, удачи тебе. Побегу домой, а то там двое ждут.

Филипп через каждые пять минут смотрел на часы. И когда Ниночка сказала, что можно пройти в палату, выдала бахилы, халат и шапочку, он рванул на второй этаж. Тихонько открыл дверь и сразу увидел жену, лежащую на широкой кровати с закрытыми глазами под капельницей. Осторожно ступая, Филипп подошел и присел на краешек стула. Алиса была такой бледной, что его сердце сжалось. Он тихонько дотронулся до ее руки, и в этот момент женщина открыла глаза.

— Привет, любимая, — улыбнулся муж.

— Привет, — тихо ответила она и улыбнулась в ответ.

— Тебе плохо?

— Сейчас лучше. Правда, голова кружится и ноги ватные.

— Все будет хорошо. Никогда не думал, что женщинам так тяжело даются дети.

— Я тоже не знала.

— Не волнуйся. Главное, сынок наш здоров, ты обязательно скоро будешь в полном порядке.

— Я еще не видела его. Должны, наверное, вот-вот принести. Ты уже сообщил родителям?

— Нет. Сейчас позвоню. С того момента, как тебя привез, ни на шаг не отходил от больницы.

— Какой ты хороший у меня…

— А ты, девочка моя, такая мужественная!

В это время медсестра принесла младенца и положила рядом с мамой. Алиса повернула голову и стала рассматривать видневшееся из пеленок личико. Медсестра вынула иголку из вены и отключила систему, чтобы освободить руку женщине. Филипп смотрел на этот маленький комочек и, улыбаясь, молчал. Они оба не отрывали восхищенных глаз от сына, пока не увидели, что губки у малыша скривились. По всему было видно, что он собирался заплакать. Медсестра, наблюдавшая за молодыми мамой и папой, помогла Алисе освободить грудь, повернула малыша к соску и тот, ухватившись за него, начал интуитивно сосать.

— А там что-то есть? — с тревогой спросила молодая мама.

— Пока молозиво. Но скоро будет прибывать молоко. Кормите. Я скоро вернусь.

Медсестра вышла. Филипп, душа которого была переполнена неизвестными доселе чувствами, не шевелился, будто боялся нарушить идиллию материнского счастья.

— Ну, что ты замер? — улыбнулась Алиса. — Знакомься, это наш сын, Сереженька.

— Да, наш. Такой смешной…

— Будет красивым, как ты.

— Меня переполняют чувства. Я не верю, что этот маленький человечек — наш сын. Такой долгожданный. Целых девять месяцев! Совсем недавно я слушал, как он шевелился и толкался у тебя в животе, гладил, разговаривал. А теперь — вот он… Такой милый… Наш сын. Какая ты умничка, Алиса. Такой подарок… Я так тебя люблю!

— Посмотри, Филипп, он уснул. Губки поджал, глазки закрыл. Какое чудо!

Они еще несколько минут любовались своим чадом. Счастливые мгновения нарушила медсестра, забравшая малыша.

— Алиса, у тебя же в палате кроватка для ребенка? Зачем они забрали?

— Не переживай, завтра он будет со мной уже постоянно. Просто сегодня после операции я еще слабая. Мне делают уколы, надо поспать.

— Понятно. Сейчас позвоню родителям.

Он достал мобильник и набрал номер телефона матери.

— Мама! Я отец! — гордо сообщил он. — Сын родился три килограмма девятьсот граммов, пятьдесят восемь сантиметров. Наш Сергей — богатырь! Алиса в порядке. Я у нее. Недавно из реанимации. Мамочка, все страшное позади.

Филипп еще несколько минут отвечал на вопросы Софьи Егоровны, развеял ее тревогу. Алиса слушала и улыбалась. Когда разговор завершился, она сказала:

— Не нужно было говорить про реанимацию.

— Да я уже понял. Она так разволновалась…

Дверь палаты опять открылась, медсестра подключила систему с другим лекарством.

— Папаша, вам пора уходить.

— Как? Уже?

Девушка улыбнулась:

— Скоро будете все время вместе, а сейчас мамочке нужно отдохнуть.

— Алисонька, это не я, это меня выгоняют. Я не хочу покидать тебя. Сидел бы всю ночь возле тебя.