Обэриутские сочинения. Том 2

Нас в жизни ожидает тысяча карат…Ты верно послан сновидениемПод воробьёв столичных пенье.По шаткой лестнице, в пылиони взобрались как моглидворовый аромат вдыхая.Кухарки с плошками метлой махалираспространяя пот.Петрова взгляд Пинегу жмёт:виденье перед ним летает.Пренебрегая темнотойс отцовским зонтиком под мышкойспускался ангел молодойдремать в Таврическом садунад хиругрическою книжкой.Движеньем тих, повадкой прост,его был невысоким рост,а выражение лица напоминало мертвеца.

Пинега:

Приятный вид, хотя и без усов(Пинега прячет в башмачок улыбку)но тела моего засовне отворить с его фигурой зыбкой.

Ангел путешественник:

Ну, город, ну, столица,украли наш дверной засов.тут ходят подозрительные лица,напоминая грязных сов.

Пинега:

Гляди, он воспитаньем не богат,так мужики с баклашками рычат.

Петров:

Он просто банщик волосатыйнабивший череп ватойрассудок взгромоздивший на полок —всем утвердительный урок!..

Обидных выражений будто не заметя, забросив котелок в уголок, крылатый помычал, побренчал и отвечал.

Ангел путешественник:

Вам неустройства здешние ругая,скажу: в лесах Булонских жизнь другая.Без мелких краж – никчёмного позора,без драк мастеровых на пасмурном углу,но с тихой стойкостью девичьих взоров,теорий покоривших мглуупрямого Фурье и Сен-Симона.Теперь по-летнему горячие лучиещё ложатся вкосьна вежливых бульваров молодую осень,ещё торговец баклажанами кричитупругие слова…А свежестью душистою полейещё влекут газонов точные просторы.Пусть сердцу русскому милей,когда мороз порхает у дверей.Тот снежный час настигнет скоров пыли проспектов звонкие кофейни,больных фиакров окруженье

с густым абсентом на устах,Курбе брадатых под зонтами,чьи мысли на холстах ютятся,земную сложность отражая вкратценеукротимыми кистями.Ура! зиме, родной печали,которую бездомным черти накачали.Пять лет в Париже я прожил,Ночами с Мистингет дружил,ветвистый Пикассо изображал меня неоднократнорисунком точным и приятнымпронзительной своей рукой,чтоб прелесть моего лицав его кубических твореньяхправдивою пылала красотой.

Пинега:

В крови гаренье,и желтизна в глазах,дрожит мой шаг над каменной ступенью.

Ангел путешественник:

Скажу вам так:В домах парижских нет блаженства,но здесь, в четвёртом этаже,туда пора уже,постигнете вы совершенство,простую млаго, благо, влаго дать…Сказал, откланялсяи ночи нарушая гладьв маршах растворился лестниц.Так в петербургских тучах неизменныхневерный исчезает месяц —частями и попеременно…

Далее: ПРИХОД ТУДА

Петров

(на ходу обнимая Пинегу):

Воображаю, ах,вид ангела размятого в кубах.О, декаденские произведенья!В них бочка дёгтя заключает ложечку варенья…