Обещание

— В порядке, — ответила она. — Я просто подумала… Ну, несколько недель назад я говорила, как редко ты приходишь к нам в гости, и поняла, что тоже никогда не навещаю тебя. И вот я здесь. Стараюсь исправляться. Кстати, я принесла немного ревеня из сада. — Она взмахнула хозяйственной сумкой, из которой торчали розовые стебли ревеня. — Я подумала, ты сможешь сделать себе крамбл, я помню, как сильно ты любил его в детстве. Мой тебе совет — добавь немного имбиря, будет действительно вкусно.

— Спасибо, мам. — Он наконец открыл дверь и впустил ее. — Проходи. Я быстро приму душ, если не возражаешь. Буду через пять минут.

— Хорошая идея, — сказала она. — Я положу это тебе в холодильник.

Несколько минут спустя, с еще влажными волосами и розовой от горячей воды кожей, он вышел и обнаружил ее в саду осматривающей засохший платан.

— О, — сказал он, выходя на улицу и присоединяясь к ней. — Да. Я давно собирался что-нибудь с этим сделать.

— Должно быть, изначально он был поврежден ветром, — сказала она, проводя пальцем по шершавому дереву в том месте, где отломилась ветка. — Посмотри, грибок мог проникнуть через эту трещину и погубить его. Тебе следует избавиться от него, Дэниел, он не вернется к жизни.

— Да, я знаю, — сказал он, глядя себе под ноги. — Я разберусь с этим, мам.

Она опытным взглядом окинула остальную часть сада, наклонилась, чтобы сорвать немного сорняков с ближайшего бордюра.

— Выходит на юг, не так ли? — продолжала Лиз, кивая сама себе. — Знаешь, ты мог сделать это место прекрасным, если бы ударил хоть пальцем о палец. Эти клумбы к середине лета могут быть полны ярких цветов. Жимолость достаточно здоровая, и ты еще можешь посадить пару кустов роз, может быть, хорошие пионы — заполнишь пробелы какими-нибудь однолетними растениями. У меня есть куча семян, которые я могу тебе дать.

Ее лицо оживилось; она всегда любила сажать и выращивать. Даже в их старом семейном доме с крошечным задним двориком — он помнил, как она поливала горшки и оконные ящики, используя каждый дюйм пространства. Дома она с разной степенью успеха заставляла его и Патрика выращивать кресс-салат и фасоль в горшочках на подоконнике. Она как-то сказала ему, что никогда не бывает так счастлива, как тогда, когда ее руки зарываются глубоко в землю.

— Давай, мы можем начать прямо сейчас, — продолжала она. — Прополи грядки под посадку. У тебя есть пара лопат?

Под указаниями мамы Дэн вскоре обнаружил, что стоит на коленях на краю клумбы, выдергивая побеги валерианы, красную малиновку и растение, которое, по-видимому, называлось «паслен чародея». Когда он возвращался домой, в его голове звенел телефонный звонок Лидии и тревога из-за Зои, но было что-то успокаивающее в том, чтобы находиться на улице, чувствовать расслабляющее солнце на плечах. Толстый розовый дождевой червяк извивался под пальцами, птица пела на дереве неподалеку. Он надеялся, что Зои скоро сможет ощутить такое же спокойствие, где бы она сейчас ни была. Надеялся, что она не собирается перелезать через забор, чтобы тоже швырнуть в него чем-нибудь.

— Кстати, я все думала об этой фотографии, — сказала мама с соседней клумбы. — Почему она тебе не нравилась. И я поймала себя на том, что вспоминаю, что… Ну, тогда у него действительно был какой-то агрессивный период, у твоего брата. Он несколько раз попадал в неприятности в начальной школе из-за драк.

Дэн перевел на нее взгляд.

— Неужели?

Он помнил, что Патрик был в начальной школе кем-то вроде золотого мальчика. Все его любили.

— Да. Раздвигал границы, наверное. Вырастал из своих штанишек. Я понимаю, почему ты, возможно, всегда думал, что он задирает тебя. Я имею в виду, на той фотографии.

Она отбросила какого-то большого незваного гостя с листвы за спину, склонив голову над клумбой.

— Так и есть.

Вот это да. Это было небольшое ключевое изменение по сравнению с искренним обожанием Патрика, к которому он привык.

— Мы с твоим отцом обсуждали это вчера вечером: когда кто-то умирает, мы всегда говорим только хорошее. Какими замечательными людьми они были, такими любящими, добрыми и трудолюбивыми. В этом и есть искушение, не так ли, прославить их, превратить в святых? — Она повернулась к нему с печальной улыбкой на лице. — Но мы все знаем, что это чушь, не так ли? Потому что никто не совершенен. И меньше всего — твой брат.

Это было так неожиданно, что Дэн не знал, что сказать.

— Да, — согласился он через мгновение. — Я имею в виду, что мы все любили его, конечно, в этом нет никаких сомнений, но Патрик определенно не был святым. Грубо обращался со мной в детстве. К тому же он был такой ненадежный — ты помнишь, каким чудаком он был до того, как стал жить с Зои? Иногда проходили целые месяцы, а я ничего о нем не слышал.

Она закатила глаза.

— Никто не идеален, как я уже сказала. Мы все просто путаемся, пытаемся сделать все, что в наших силах. Иногда ошибаемся — но такова жизнь.

— Да, — согласился Дэн. А затем, почувствовав необходимость признаться, добавил: — В последнее время у меня кое-что не так.

Она отложила совок.

— В самом деле? Что, например?

Он уставился на траву.