Обещание

Лицо девчушки было оживленным и выразительным; казалось, она вот-вот рассмеется или скажет какую-нибудь шутку, и Дэн ощутил внезапную вспышку симпатии, потому что она была удивительно похожа на Би. «Они могли бы быть сестрами», — подумал он, прежде чем вспомнил, что да, в каком-то смысле они и были сестрами. У нее были волосы другого цвета — больше похожие на каштановые волосы Лидии, чем на песочно-русые Би — но нос был тот же, и улыбка у нее была такая же, как у Патрика. Он обнаружил, что в горле стоит комок. До сих пор эта девочка — Джемайма — была не более чем призрачной возможностью, в которую Дэн изо всех сил не хотел верить, но теперь она стала реальной. Человеческое существо. Вторая дочь Патрика. Дэн был встревожен тем, как сильно это выбило его из колеи.

— Она прелестна, — сказал он отрывисто. — Она действительно выглядит… — Он собирался выпалить «как моя другая племянница», но не смог. Не мог связать их вслух вот так, ради Зои. Знала ли Лидия вообще, что у Патрика были другие дети? Он должен был действовать осторожно, не позволить себе наговорить лишнего.

Пора сменить тему.

— Итак, вы с Патриком — когда вы?.. Как долго вы были?.. — Он даже не смог закончить свой вопрос. Часть его не хотела знать никаких подробностей, потому что на каком-то уровне он все еще надеялся, что это окажется какой-то обман, неправда. В то же время другая его часть нуждалась в том, чтобы установить основы, поместить эту историю в какие-то рамки. Ему также нужно было понять, почему это произошло. Как мог Патрик так поступить с Зои и с детьми.

— Как долго мы были вместе? Пять месяцев или около того, — ответила она. — Он бросил меня, когда я узнала, что беременна. Я не планировала беременность, но Патрик действительно не захотел ничего знать. В тот же день он умыл руки и сказал, чтобы я больше никогда с ним не пыталась связаться. Что было очень мило. — Выражение ее лица посуровело — Дэн видел, что он причинил ей боль, — но когда она поймала его взгляд, она опустила глаза. — Извините. Сейчас мне кажется неправильным говорить что-то плохое.

Дэн не мог за ней угнаться.

— Подождите, сколько, вы сказали, лет Джемайме?

— Ей семь лет. И она потрясающая. — На ее лице была смесь гордости и отваги, как будто она бросала ему вызов, если он вдруг надумает оспорить это. — Я понятия не имела, что Патрик женат, вот какой я была наивной, но все равно, когда я забеременела… — Она покраснела. — Это была случайность, как я уже сказала, но я не захотела просто так от нее избавиться. Он сказал мне… он сказал, что заплатит за… ну, вы понимаете. Аборт. — Она запнулась на этом слове. — Но я решила ее оставить.

Все происходило слишком быстро, чтобы Дэн мог оставаться в курсе.

— Вы не знали, что Патрик был женат, — повторил он, пытаясь собрать историю воедино так, чтобы понять, найти версию, в которой его брат не выглядел бы таким плохим парнем.

— Нет! Потому что он не упомянул об этом, и я предположила — ну, вы же не предполагаете, если кто-то флиртует и льстит вам, что он уже женат, не так ли? Мне и в голову не приходило, что он женат, ни на секунду. — Она повысила голос. — Как думаете, я стала бы с ним встречаться, если бы знала, что у него есть жена? — Она издала насмешливый смешок, ее глаза были такими каменными, что Дэн занервничал. — Я не такая, — сказала она, тыча пальцем в воздух. Затем ее губы задрожали, и она поднесла руку к лицу. — Не могу поверить, что он мертв. Извините. Это не укладывается в голове. Я знаю, что это было давно — я даже не видела его с тех пор, но я всегда надеялась, что Джемайма все равно когда-нибудь встретит его. Что он будет любить ее так же сильно, как я.

Дэн все еще чувствовал, что отстал на много миль, увязнув в своих прежних предположениях. На самом деле Лидия не была разрушительницей домашнего очага. И, кажется, даже не была злобной шантажисткой.

— Значит, вы больше не встречались после ее рождения, — сказал он. Наверняка он где-то ошибся. — Он и Джемайма…

Она покачала головой:

— Никогда не встречались. Его это не интересовало.

Было заметно, как сильно это ранило ее, но она была гордой, потому что, сразу после того, как позволила себе быть уязвимой, произнеся эти слова, она бросила на него взгляд, который ясно говорил: «Не смейте меня жалеть».

Но было слишком поздно, потому что он уже это сделал. Ему было ужасно жаль ее. Действительно больно за нее.

— Простите, — пробормотал он, потрясенный отвратительным поведением брата. — Это… довольно дерьмово.

Никогда не увидеть собственного ребенка. Ни разу. Это было больше, чем дерьмово, это было отвратительно. О чем только думал Патрик?

— Это его утрата, — сказала Лидия, и лицо ее было таким напряженным, таким свирепым, что казалось, будто она может ударить его по голове, если он осмелится предположить, что это она что-то утратила.