Обещание

Я сел, затем вылез из кровати и, поддавшись чувству, первым делом подошёл к окну и выглянул наружу. Она стояла на палубе в лунном свете и смотрела на мой недоделанный шедевр.

Я натянул джинсы и вышел, чтобы встать рядом с ней. Она не оглянулась, просто сделала пару шагов ближе в мою сторону. Я положил руки ей на плечи.

Долгое время мы просто стояли в тишине, полосы лунного света и тени падали на грязь площадки, создав рисунок как окрас у зебры. Прокричала сова, а вдалеке тявкнул койот. В воздухе пахло темно-зелёной сосной, чистой грязью и свежеспиленными досками. Ветер шелестел в верхушках высоких деревьев, а затем стих, и слабый тихий звук начал удаляться.

— Как тебе удалось сбежать? — спросила она. Её голос был тихим.

Мне не нужно спрашивать, что она имела в виду. Насколько я мог судить, именно об этом она спрашивала последние тридцать лет своей жизни.

Поэтому я повторил.

— Колледж, армия, хорошие друзья. Деньги помогают. — Но не очень много.

Она выслушала, потом покачала головой.

— Нет, я думаю, дело вот в этом.

Она указала на мой наполовину готовый шедевр.

— Это и твоя музыка. Думаю, именно так ты и сбежал. Просто пошёл своим путем.

Мы снова молча смотрели на него — изящный скелет, сделанный из дерева, холодного железа и старых снов. Она была права.

— Может, и так, — признал я.

Но этого было недостаточно. Больше нет. Мне нужно нечто большее, чем уверенность и старые мечты, сколько бы денег они мне ни приносили.

В этом и заключалась особенность обломков. Нося их на плече, ты отвлекался. Но стоит их опустить, и ты обнаружишь, что внутри тебя всё ещё зияет дыра с рваными краями.

Джейн придвинулась к моему боку, прижалась передней частью своего тела к моей, теплой и мягкой, и мы вместе смотрели на мой дом.

— Что ты делала после вечеринки у Сэндлер-Россов? — спросил я.

Она откинула голову назад, чтобы посмотреть на меня.

— Ты имеешь в виду ту ночь?

— Я имею в виду когда-либо.

Она открыла рот, но из него ничего не вышло. Долгое время мы просто смотрели друг на друга. Её глаза были яркими в лунном свете. Но не в хорошем смысле.

— Верно, — медленно сказал я, кивнув. Затем потянулся к её пальцам. — Иди сюда.

— Я могу навестить его, — сказала она, когда я повёл её внутрь.

— Тебе обязательно нужно навестить его, — сказал я. — И мне тоже.

— Это очень далеко.

— Не так уж и далеко. — Её глаза стали яркими.

— Финн, я просто… я, возможно, перееду в Вашингтон.

Я притянул её к себе и заставил забыть о Вашингтоне, хотя бы на время.

 Джейн

— У меня есть друзья, которые придут утром, — пробормотал Финн, когда мы завалились в его постель после того, как луна начала садиться. Мы лежали в темноте, отблески лунного света плескались на дальней стене, а Макс сопел во сне на полу рядом с кроватью. — Мы будем бить молотком, — сказал он мне. — И пилить. И, возможно, ругаться.

— Ммм, — пробормотала я, зарывшись головой в его подушки. Мне очень нравились его подушки.

— Надеюсь, мы тебя не разбудим. — Он обнял меня за живот и потянул назад, вдавив мой позвоночник в свою грудь, а попу в пах. Он был тёплым.

— Я всегда рано встаю. — Я прижалась к нему, погружаясь в сон. — Я приготовлю вам завтрак.

Он скользнул рукой вниз между моих ног и остался там.

— Ты мой супергерой, — мягко сказал он.

— Верь в это, — пробормотала я в ответ.

* * *

Когда я проснулась, как и было обещано, появились мужчины. Они стучали молотками, пилили и иногда ругались, как и предупреждал Финн.

Кроме того, они смеялись, разговаривали и слушали музыку.

Я приняла душ и побежала за покупками в город. Мужчинам, которые забивали, пилили и ругались, требовались серьёзные углеводы для позднего завтрака, а я на днях видела в городе пекарню, в которую стоило заглянуть.

Так и вышло. Когда я вернулась, солнце стояло выше, день был жарче, а все друзья Финна были без рубашек.

Я улыбнулась.

Деревянный остов дома чётко вырисовывался на фоне синего неба. Снизу доносились звуки молотка и радио. Финн увидел пыль, и, когда я обогнула дом и вышла на площадку перед местом, где они работали, он был там и ждал меня. Без рубашки.

Какое замечательное воскресенье.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — ответила я и ухмыльнулась, как идиотка, держа в руках две буханки хлеба.

Его крепкое худощавое тело было просто потрясающим, загорелым и стройным. И даже его свободные джинсы и пояс с инструментами, свисавший с бёдер, не могли скрыть остальную часть, которая, как я убедилась на собственном опыте, была не менее потрясающей.

Он поцеловал меня в губы и взял за руку.

— Пойдём. Я вас познакомлю.

Я чувствовала себя нервной и взбудораженной. На фоне блестящего неба виднелись четверо полуголых мужчин в различных позах, занятых работой: один что-то измерял, двое поднимали балку, а четвёртый находился высоко в стропилах и бил молотком.

Они все переглянулись, и до нас донеслись возгласы:

— Привет!

— Привет, Джейн.

И одно длинное, громкое:

— Джейн Ма-а-а-ак! — словно я была давно потерянной подругой.

— Это Джейсон, — сказал Финн. — Он дружелюбный.

— Это мило.