Обещание океана

Продолжая болтать с Маэ, Бертран достал из кармана табакерку, пакетик с табачными листьями и начал скручивать папиросу. Краем глаза он наблюдал за ней, думая о том, что очаровательная девушка превратилась в красивую тридцатилетнюю женщину. И в ней сохранилась та энергия и решительность, которые позволили ей завоевать доверие моряков. Со временем она как будто забыла о гибели своего жениха, но по-прежнему была одна. И, если не считать нескольких малозначащих эпизодов, она так ни в кого и не влюбилась. Неужели ее ждет судьба старой девы? Это было бы досадно! Что же ей мешало? Может, она была одержима своим делом? Маэ хотела добиться большего успеха, чем Эрван, и продолжала с ним соревноваться даже теперь. Возможно, на нее давили воспоминания об отце, которого она могла слишком идеализировать. Эрван любил повторять, что он начал с нуля, что без чьей-либо помощи выбрался из нищеты. Благодаря воле и трудолюбию из простого рыбака он стал хозяином предприятия. Мало того, он был заботливым супругом, хотя слишком рано овдовевшим; хорошим отцом, который желал лучшей доли своей дочери и отдал ей все, что имел: дом, бизнес. Со стороны картинка выглядела идеальной, но действительность сильно от нее отличалась. Эрван мог быть очень жестоким, и он доказал это однажды ночью. Каждый раз вспоминая, каким образом Эрван разделался с Ивоном, Бертран приходил в ужас. Имел ли он право молчать о том, что видел?

– Ты что-то задумчив сегодня, – заметила Маэ, улыбаясь. – Если тебя утомила эта сеть, Кристоф может тебя сменить.

Бертран опустил голову и посмотрел на свои перчатки, лежавшие на траловой сети. Раз уж он решил хранить свои сомнения при себе, то надо этого придерживаться и впредь. Если Маэ ему не поверит, то этот разговор ничем не поможет, а тогда зачем вообще его затевать? И все-таки его кидало из стороны в сторону, потому что бывали дни, когда он еле сдерживался, чтобы не сказать Маэ всю правду. Может, у него уже мания?

– Хочешь попробовать? – предложил он ей, протягивая табакерку.

– Нет, лучше я угощу тебя пивом. Весна идет – все бистро открылись!

– От светлого «Диволла» ланьенской пивоварни не откажусь, – оно лучше всего утоляет жажду!

На солнце глаза Маэ в точности повторяли цвет океана – то синие, то зеленые. Рано или поздно найдется мужчина, который душу продаст за эти глаза. Бертран был в этом убежден.

* * *

Чтобы не заставлять Маэ ждать, Алан приехал заранее. Ресторан «Реле Сент-Обен», находившийся на выезде из Эрки, занимал здание бывшего монастыря и славился на побережье своим стильным интерьером. Здесь были неоштукатуренные стены из тесаного камня с многочисленными картинами, лазурные скатерти, свечи в серебряных подсвечниках и огромный камин, в котором весело трещали дрова. О более романтическом месте и мечтать было нельзя, к тому же ресторан славился свежайшими морепродуктами.

Сидя за столиком в глубине зала, Алан увидел вошедшую Маэ и с удовольствием отметил про себя, что, как он и предчувствовал, сердце его забилось сильнее. Однако она явно не приложила никаких усилий, чтобы одеться нарядно. На ней были джинсы, уже привычный ему хорошо скроенный пиджак, и под ним – белая блузка. Когда она наклонилась к нему и сдержанно поцеловала в щеку, он почувствовал запах мыла и шампуня, как будто она только что вышла из душа.

– Мне очень нравится этот ресторан, – сказала Маэ, садясь напротив него. – Тем более к вечеру похолодало, а здесь можно погреться у камина!

– А мне очень нравится, что ты пришла.

– Ты так настаивал!

– Я упрямый.

– Ты часто здесь бываешь?

– Последний год – нет. Если ты хочешь спросить, водил ли я сюда женщин…

– Нет! Не оправдывайся. Я тебя ни о чем не спрашиваю.

Она улыбалась, выглядела расслабленной, но он чувствовал, что она готова к обороне.

– Надеюсь, ты голодна, – сказал он мягко. – Потому что здешняя серебристая сайда в апельсиновом масле – настоящий деликатес.

Пробегая глазами меню, она кивнула.

– Хорошо, а для начала морские гребешки, запеченные с пюре из лука-порея. Я ищу рецепты, которые могла бы опробовать дома, но повар я неважный. Бедному папе редко удавалось вкусно поесть!

– Тебе сейчас немного легче?

– Его смерть выбила меня из колеи. Мы думаем, что все и всегда будет так, как сегодня, и не ценим этого, а потом… Чтобы перевернуть эту страницу, я освободила дом от всего старого хлама. И стало немного легче.

Сделав заказ, они потягивали пуйи фюмэ[21]

в ожидании гребешков.

– Почему ты никогда мне не перезваниваешь, Маэ?

– Не перезваниваю? Ты шутишь? Хотя да, в последний раз я не перезвонила, потому что не могла связаться со своим траулером и страшно нервничала.

– Теперь все в порядке?

– Да, мы устанавливаем на нем новую радиосвязь. Современные системы почти не ломаются, они очень сложные, мощные, но жутко дорогие!

Она пригубила вино.

– Ты отказалась лететь со мной в Нью-Йорк, по телефону ты говоришь так, как будто куда-то опаздываешь, и я с трудом уговорил тебя приехать на ужин. Поэтому скажи мне откровенно: ты больше не хочешь меня видеть?