Обитель душ 2. Эфемерность величия (СИ)

— Глядите, Вашество. — Торговка возбуждено ткнула пальцем в сторону толпы. — Вон тот человек с павлиньим пером в шляпе. Это виноделец, глава одного из самых крупных производств вин в Королевстве Овена «Пинта! Пинта!», Карл Йох. В прошлом году наша гильдия сотрудничала с ним. Мы должны были стать посредниками, перевозящими его продукцию через Внутреннее море, а для любого рубежного торговца подобный клиент — золотая жила. Я боролась за право работать с ним с еще одним торговцем из «Триллиума» — Тощим Гейбом. Святая каракатица, какая же это была бы радужная перспектива для меня — заниматься перевозкой товара по морю! Вокруг одна вода! Для стихийника воды — это настоящий рай. Но глава гильдии, Освальд Каменщик, рассудил по-иному. — Имбер скорчила обиженную гримаску. — Якобы мой возраст не позволяет понять саму суть торговли винной продукцией. Вздор! Для рубежного торговца любой товар одинаково важен. Я бы справилась с этой работой, но выбрали Тощего Гейба. А зря! Гейб по-крупному облажался. Престижное вино должно отстаиваться в дубовых бочках до созревания, но стенки бочки пропускают кислород, и некоторое количество вина испаряется, а потому нужно доливать туда вино того же вида. Кроме того на дно оседает естественный осадок, и требуется периодически сцеживать вино, а затем переливать в чистые бочки. А Гейб, как последний зеленущий простак, не проконтролировал ни доливку, ни сцеживание. Он даже бочки чистые поленился заготовить! Вот баран! Но это еще не все. Другая партия уже выдержанного вина требовала очистки яичным белком, а Тощий и этого не соблаговолил сделать, хотя Карл Йох ему подробно все объяснил. Святая каракатица, это неуважение к товару! Сэкономили на перевозке называется. Проворовался Гейб, как пить дать. Накрыли его как миленького с его некачественным вином. Неудивительно, что «Триллиум» в прошлом году был в верхней строчке позорного списка торговых гильдий. Поставили бы меня на эту работу, уж я бы не облажалась. К слову, порчу подобного рода продукта весьма сложно обнаружить, и Гейб проскочил бы через портовую таможню Святой Инквизиции без всяких проблем. Солдаты Инквизиции и не почесались бы. Но ему не повезло. За жабры его ухватил граф Элиас Банча. Парнишка работает в какой-то тайной службе в Королевстве Овна, и поговаривают, что Вечный Сапфир Королевства к нему неровно дышит. Хотя никаких официальных новостей, что он стал правителем Королевства Овна, и не было.

— Закончила болтать? — осведомилась Зарина, внимательно разглядывая вновь прибывших гостей. — Языком чесать ты умеешь, а теперь докажи, что и отменным слухом не обделена. Услышишь что об Альманахе Братства Стихий — живо дуй ко мне с докладом.

— Слушаюсь, Вашество.

В зале Зарина и Имбер разделились. Нацепив доброжелательную улыбку, чудесно действующую на притаившихся у их дома поклонниц брата, она принялась с предельным изяществом протискиваться через толпу. В ее руках трясся поднос с высокими бокалами, наполненными шипящей полупрозрачной жидкостью.

От стены за ней пристально наблюдал Хонор. Юноша чувствовал себя несколько неуверенно и собирался с духом, прежде чем с кем-либо заговорить. Раз пятнадцать мимо него прошли высокопоставленные чиновники из различных Королевств, с которыми ему доводилось уже общаться, но ни один не обратил на него внимания. Еще бы, Хонор Роуланд был один — без своего архэ, — и в отсутствии правителя он воспринимался не более чем мелкая букашка. Обидно. Юноша чувствовал себя так, словно сделал громадный шаг назад в своем развитии, деградировал до того начального состояния запуганного мальчишки, каким он прибыл в Королевство Водолея. И вот нужно начинать все сначала: виться ужом около чиновников, смотрящих на него как на ничтожество, расточать комплименты властвующим снобам, демонстрировать свою крайнюю полезность и аналитическое мышление. За три года Хонор уже подзабыл как это делается. Слишком привык, что рядом с Аселином его признавали важной особой, воспринимали всерьез и прислушивались к его мнению.

«Черт!» — Хонор ударил кулаком по стене и тут же стушевался. Не время терять самообладание, не время. Он обещал Аселину найти Песочные Часы и отступать сейчас не намерен.

До юноши донесся заливистый смех. Хонор удивленно поднял голову. Смеялась Зарина. Очевидно, тот мерзко ухмыляющийся толстяк в обтянутом сюртуке что-то ей сказал, когда она передавала ему бокал. Такой смех у нее он слышал впервые. Хрупкая красивая девочка в вызывающем наряде притягивала внимание, и Хонору не нравилось, как провожает ее взглядом вся эта разжиревшая самовлюбленная элита.