Облако возмездия

Ни черта я не понимаю, подумал Нетрой раздраженно. Какой-то слом реальности происходил совсем рядом, а ему такое не нравилось. Он вообще-то любил, чтобы фантастика была отдельно, а жизнь и реальность тоже отдельно, и чтобы одно с другим никак не смешивалось. Он тут же хотел было изречь свое любимое «Вот не пойму!», и потребовать дополнительных разъяснений, но потянулись к стойке с оформленными карточками прибытия его спутники, поэтому ничего он не сказал, только подумал то самое: вот не пойму!

Алексей Загул заполнил сразу две карточки, в одной значился А. Загул, в другой же указывался некто Алексей З.

— Этих господ просьба разместить в одной комнате. Прошу прощения — в отдельной комнате, — сказал он, подавая бумаги администратору.

— Хм, — призадумалась женщина. — Видите ли, мы собирались всем вам предоставить отдельные номера. Исключение составляют супружеские пары, им может быть предоставлен двухкомнатный номер. Как я понимаю, супружеская чета только одна, и это господа Клер?

— И что?

— Я вам объясняю. Просто у нас сейчас нет дополнительных двухкомнатных номеров. Но есть возможность выйти из ситуации иначе.

— Например, как?

— Например, мы предоставим господам, — она заглянула в карточки, — Алексею З. и А. Загулу номер с большой двуспальной кроватью. Как вы думаете, этого будет достаточно?

— Думаю, да. Думаю, вполне достаточно, — согласился Алексей. И, совершенно неожиданно, густо покраснел.

— А ты, собственно, кто из них будешь, Алексей З. или А. Загул? — стоявший рядом и безмятежно наблюдавший за комбинированием младшего партнера по покеру, Нетрой включился в диалог. — Проясни ситуацию, Леша, будь добр, а то мы тут совсем запутались.

Столпившийся вокруг люд захохотал.

— Двуспальная кровать — это мечта! — протянул томный Кристиан Клодница. — Найти себе подружку, и можно не вылезать из нее, пока вагон на ремонте.

— Кого вы имеете в виду — из нее?

— Не надо пошлостей!

— Так Лешику и искать никого не нужно, он уже не один, — заметил Геннадий.

— Смотрите, Лешенька, осторожней! А то ведь, придет серенький волчок и укусит за бочок, — погрозил пальцем Фрэнк. — Волчок к слову, всегда приходит к самым хитрым.

— По этой причине ему никакой зверь не страшен. Можете за него не волноваться.

— Идите к черту, кретины, — заявил Алексей с каменным, хоть и алым лицом. Судя по всему, зубоскальство партнеров его нисколько не задевало.

— Пойдемте, господа, я покажу вам ваши номера, — предложила администратор.

— Обед в два часа, внизу, в ресторане «Витязь!» — объявила Агафья Борисовна. — Приходим самостоятельно.

— Так нас еще и кормить здесь будут? — притворно удивился Клодница.

— А куда деваться? — развел руками Борисфен Нифонтович. — За счет фирмы.

Комнату свою Нетрой, вопреки обыкновению, не осматривал придирчиво. Мельком, заглянул в ванную, сунул сумку в шкаф и успокоился. Впервые за долгие годы, его все устраивало. А верней, ему было все равно. Имелась такая мысль, поработать, и, кстати, давно уже хотелось. И нужно было. Правила «роман в три месяца» никто чай не отменял. Да и как его отменишь, иначе ведь не прожить. Привычка, выработанная годами. Где бы Феликс ни оказывался, в любой ситуации, он всегда использовал каждую свободную минуту, чтобы набрать в редакторе кусок текста. За исключением, естественно, тех отрезков времени, которые отводились на то, чтобы набраться впечатлений — без них ведь тоже не обойтись. Но когда текст печатался, он выстреливался точно из пулемета. И то ведь, чувства, эмоции, образы, слова и фразы должны подаваться бесперебойно, как патроны. Но, похоже, не в этот раз. Здравая мысль вяло шевельнула хвостом и уснула — до более удачных для себя времен. Когда они настанут. Если. Он подошел к окну и, глядя, как мимо по Магистрали проносятся поезда, под аккомпанемент их гудков и грохота, стал предаваться совсем другим размышлениям.

Он думал о том, что точно так же, как и эти поезда, проносится мимо жизнь. Причем, не важно, кем ты себя ощущаешь, сторонним наблюдателем или пассажиром шикарного экспресса. Картинка из окна вроде другая, а итог тот же. Не успеешь оглянуться, как окажешься на полустанке, тихом и заброшенном, затерянном среди туманов. И вот что тогда? Что будешь делать, чувствовать, о чем думать? Кто там тебя встретит? Кого встретишь ты? Такие вопросы он задавал себе в последнее время все чаще. То ли возраст брал свое, все-таки уже совсем не мальчик, то ли смущали душу некие предчувствия. Раньше он от предчувствий отмахивался, а теперь вот, прислушиваться к ним стал, понять желал, для чего ни и на что указывают. Да, знать хотелось, что там, впереди, а соответствующей картинки пока не было.