Облетая солнце

Не проронив ни слова я собрала вещи, а затем вышла из дома и направилась на берег реки к могиле Беркли. С момента похорон прошло несколько месяцев, могильный холмик осел и наклонился. Я подравняла землю руками и слегка придавила носком сапога, чтобы не рассыпалась. Мне хотелось что-то сделать для него, стать на мгновение к нему ближе. Надо мной в прозрачном воздухе парочка скворцов рассекала воздух, привычно перекликаясь. Дикие ирисы цвели вокруг — их голубые и темно-желтые головки проглядывали из ярко-зеленых листьев, точно драгоценные украшения на бархатной подставке. Листья слегка шевелились от ветра, но остальной лес безмолвствовал.

— О Беркли, кажется, я глубоко увязла, — произнесла я. — Что же мне делать?

Никто мне не ответил. И даже птицы замолчали.

Глава 41

Когда Карен вернулась из Дании, я старалась не слушать, что говорят о ней. Но мир колонии — очень тесный мир, избежать общения невозможно. Любой неловкий жест — все на виду. До меня доходили новости, что она заболела и некоторое время не вставала с постели. Урожай кофе в этом году не удался, и долги Карен значительно выросли. Кроме того, я узнала, что Денис внезапно уехал в Англию. Я не получала от него никаких сообщений, поэтому не знала почему. С Карен я случайно столкнулась в Матайга-клубе в Найроби в конце марта. Она заехала выпить чаю с Бликсом. Увидев их, я сама подошла к ним. В колонии иначе нельзя. Необходимы друзья, связи — сколь бы запутанные отношения вас ни соединяли. Даже если порой эта дружба обходится дорого.

— Берил, — Бликс обнял меня, — вокруг только и разговоров о том, что ваши лошади скоро выиграют все, что только можно. Это действительно так?

Мы с Карен нежно чмокнули друг друга в щеку, поздоровались. Я сразу заметила, что она похудела. Кожа вокруг глаз напоминала потрескавшийся пергамент. Щеки впали.

— Денис уехал в Лондон, — сообщила она с ходу, словно только об этом и думала. — Мы провели вместе две недели. Всего две недели после того, как одиннадцать месяцев были разлучены. Но я благодарна и за это. Стараюсь быть сильной, достойно нести свою ношу.

Что-то внутри подмывало крикнуть ей, мол, да, я так тебя понимаю. И хотя она провела с Денисом много дней вдвоем, тогда как мое украденное счастье оказалось куда более кратким, я понимала ее печаль, как никто. Я испытывала то же самое, узнав, что он покинул Африку.

— А зачем в Лондон на этот раз? — спросила я.

— Его отец умирает. Вместе с братьями они рассчитывают продать Хаверхольм, — сообщила она. — Поместье принадлежало семье Дениса не одно столетие. Трудно представить, насколько это тяжелое решение.

Она покачала головой, короткие волнистые локоны упали на лоб. Модная стрижка «шингл» отросла и выглядела неряшливо.

— Конечно, я понимаю, сейчас надо думать о семье Дениса, об их делах, — продолжила она. — Но я очень хочу, чтобы он поскорее вернулся домой.

Бликс кашлянул, как бы напоминая о себе.

— Ты уже устал слушать одно и то же, я знаю. — Она повернулась к нему. — Но что мне делать? Что, Брор, честно?

Я заметила, что Бликсу не очень-то хотелось сидеть с нами, и он нашел повод удалиться.

— Прошу меня простить. — Он встал, отодвинув стул. — Там, в другом конце зала, один мой старинный товарищ.

Когда Бликс ушел, Карен глубоко вздохнула.

— Я наконец-то согласилась дать ему развод, — сообщила она. — Можно было бы выразить и большую благодарность.

— А почему именно сейчас? — поинтересовалась я. — Насколько мне известно, он просил об этом не один год.

— Я не знаю. — ответила она. — Я устала удерживать его, бороться за него. Мне просто нужен кто-то рядом. Было время, когда я думала, что Денис женится на мне. Но сейчас этот план практически превратился в дым.

— А как дела на ферме? — Мне стоило усилий заставить себя говорить ровно, как ни в чем не бывало. — Станет труднее, когда Бликс уйдет?

— Вы имеете в виду деньги? — Она мрачно усмехнулась. — Брор — транжира. Ему всегда удается потратить вдвое больше, чем есть в его кошельке. А потом он снова просит ссуду, как будто мне есть из чего ее дать.

— О, простите. Вы заслуживаете лучшей доли.

— Не могу отрицать, в глубине души я знала, во что ввязываюсь, выходя за него замуж. Мы оба знали. — Она прищелкнула языком, словно подтверждая непреложный факт. — Брор никогда не был излишне эмоционален. Но и Денис ненамного лучше, бог свидетель. Что поделаешь? Я не могу без него жить, — призналась она. — Так обстоят дела.

Пока она говорила, я чувствовала, как внутри меня все похолодело и краска сошла с лица. Мне трудно было сохранять беспечный вид, трудно было даже чашку держать в руке так, чтобы она не заметила, как у меня дрожат пальцы.

— Мне показалось, он всегда счастлив на ферме, ему нравится, — заметила я осторожно.

— А что бы ему не нравилось? — Она пожала плечами. — Он приезжает тогда, когда хочет. Это ничего ему не стоит. Никаких усилий. Да, у меня есть трудности. Но это мои трудности, не его.