Облетая солнце

На следующее утро Рута отправился на прогулку на Мелон Пай, а в конюшне неожиданно появился Эрик Гуч — заводчик лошадей, которого я не очень хорошо знала. Он был высокий, выглядел немного напряженно — все время нервно поправлял галстук. Я знала, что одна из его лошадок, Вайз Чайлд, происходила от лучшей племенной кобылы в конюшне моего отца по кличке Аск Папа. Так же как и Пегас, она попала ко мне в руки в нежном младенческом возрасте — теплый, прелестный, многообещающий комок жизни. Она имела отличную родословную, — в ней струилась отменная кровь, — и ее рассматривали как серьезного претендента на победу. Но предыдущий тренер слишком жестко обращался с ней. Он перегрузил ее нежные сухожилия тренировками на слишком жестком треке. Теперь, несмотря на великолепную родословную, она с трудом выдерживала наездника.

— Ее ноги можно восстановить, — сказал Эрик. — Вернуть их в прежнее состояние правильным обращением и заботой.

— Вполне допускаю, — согласилась я. — Но за двенадцать недель? — Я пожала плечами.

— Она настоящий боец, и потом, я не знаю. — Он снова нервно поправил галстук, кадык заметно выступил над воротником рубашки. — У меня есть предчувствие, что вы знаете, как все это исправить.

Он явно имел в виду мой успех с Ринглидером, у которого были похожие повреждения. Я тренировала его, когда работала у Ди, и мы ездили вдоль берега озера Элментейта. Он восстановил форму и выиграл скачку. Но тогда была другая ситуация — не было никакой спешки, и на кону не стояла моя карьера.

— Я не хочу давать никаких поспешных обещаний, — сказала я. — Правда в том, что она, возможно, никогда не разовьет заложенный в ней потенциал, ограничившись лишь классикой. Но шанс есть.

— Но вы возьметесь за нее?

— Я попробую. Это все, что я могу обещать.

На следующий день Вайз Чайлд прибыла в нашу конюшню. У нее была великолепная точеная морда, и с первого взгляда в ней можно было заметить прекрасный боевой дух. Однако состояние ног привело меня в отчаяние. С ней обращались грубо, без всякого снисхождения, и теперь она нуждалась в самом кропотливом уходе. Времени оставалось мало, было ясно, что ни одно мгновение из предстоящих двенадцати недель не могло быть потрачено впустую.

Озеро Накуру, рядом с которым мы располагались, как и Элментейта, имело вокруг мягкую глиняную кайму, которая очень подходила для тренировок. Именно туда мы и отправлялись с Вайз Чайлд, чтобы исправлять ее недостатки. Иногда Рута, иногда я — мы пускали ее сначала рысью, затем легким галопом и наконец переходили на галоп. Рядом с нами розовыми волнами вздымались крылья фламинго, они приветствовали нас своими немного грубоватыми криками. Случалось, тысячи птиц вдруг вздымались в едином порыве, как волна, набегали на берег, а затем отступали, усаживаясь на воду с ропотом, только чтобы через мгновение снова взмыть вверх. Фламинго служили нам своеобразным хронометром. Они словно совершали некий обряд, который был призван помочь Вайз Чайлд стать сильнее и обрести уверенность в себе. Она была ранена, практически сломлена. Ее страх можно было наблюдать каждое утро, когда она робко делала первые шаги, словно мягкие берега озера были утыканы острыми ножами. Но в ней было сокрыто мужество истинного воина. Когда она раскрылась, мы увидели в ней доверие, готовность к борьбе и нечто большее, чем просто скорость.

— С таким напором она свернет горы, — сказал как-то Рута, вычищая шелковистую шкуру кобылы.

— Думаю, ты прав, — ответила я, — Но это меня и пугает. Сейчас она на пике формы. Она выглядит как нельзя лучше, но в любой момент ноги могут снова подвести. И это может случиться в день соревнований. Это может случиться завтра.

Рута продолжал чистить блестящую струящуюся шерсть.

— Все это правда, — согласился он. — Но внутри ее сам бог. Ее сердце подобно копью. Оно бесстрашно, как сердце леопарда.

— Так что же больше, Рута? Копье или леопард? — Я улыбнулась. — Порой ты рассуждаешь так же, как когда-то в детстве. Помнишь? Когда ты хвастался, что умеешь прыгать намного выше, чем я.

— Я и сейчас могу прыгнуть, Беру, — рассмеялся он. — Хоть сегодня.

— Я верю, что можешь. Разве я не говорила тебе, что я очень рада, что ты со мной?

Я знала, что я и Рута — мы будем вместе всегда, до самого конца. Однако, какой бы бог ни покровительствовал нам в наших стараниях с Вайз Чайлд, человеческое непостоянство и страх оказались сильнее. За три дня до начала соревнований Эрик приехал навестить меня. Оказалось, его жена увидела, как мы сидели в клубе, слишком тесно прислонившись друг к другу, и обсуждали перспективы Вайз Чайлд. Теперь она выдвинула супругу ультиматум.

— Она сказала, либо я, либо она, то есть вы, — произнес он, едва выдавливая из себя слова, и схватился за галстук так, словно боялся, что я сорву его с шеи.

— Но между нами ничего нет, ей можно это объяснить? — возмутилась я.

— Это ничего не изменит. Она желает, чтобы на первом месте была она, а не лошадь, понимаете?

— Не будьте глупцом! Мы почти на финише. Заберите кобылу после скачки, раз это так важно.