Облетая солнце

— Но я могу учиться и здесь! — горячо возразила я.

— Нуда, конечно, но не всему. — Леди Ди кивнула. Она умела делать это как-то очаровательно, участливо, даже если твое мнение совершенно расходилось с ее взглядами. — Когда-нибудь наступит время, когда ты совершенно по-иному начнешь рассуждать об образовании и будешь рада, что отец настоял на своем.

Наклонившись, она взяла мою руку в свои и ласково ее пожала.

— Достойное обучение не только помогает найти место в обществе и приветствуется им, Берил, — добавила она мягко. — Оно гораздо важнее для тебя самой, ты поймешь это очень скоро.

Бросив на нее рассерженный взгляд, я смотрела перед собой, не желая соглашаться. Ее же взгляд выражал только бесконечное терпение.

— Я понимаю, что сейчас все это представляется тебе как конец света, — произнесла она после паузы. — Но это не так. Тебе еще много предстоит, многое ожидает тебя на твоем пути, и все это — там, в большом мире, за пределами фермы.

Уговаривая меня, она гладила рукой мою ладонь. Сама того не осознавая, я начала кивать в ответ, соглашаясь с ее доводами, и улеглась на ковер, положив голову ей на колени. Я и сама не заметила, как задремала. Когда я очнулась некоторое время спустя, она встала и приказала слуге принести нам чай. Мы сели за стол и стали рассматривать карты в атласе, который я так любила. Когда мы дошли до большой карты Англии, зеленой, как изумруд, я спросила:

— А как вы думаете, я когда-нибудь поеду туда?

— Почему же нет. — Она пожала плечами. — Это все-таки твоя родина, твой дом.

Скользя пальцем по странице, я читала названия городов. Они казались мне знакомыми, но одновременно совершенно чужими. Ипсвич, Ньюквай, Оксфорд, Манчестер, Лидс.

— А мама присылала тебе письма из Лондона? — негромко спросила леди Ди.

— Нет, — ответила я смущенно. Со мной никто никогда не говорил о матери — так повелось.

— Я могла бы рассказать тебе о ней, если ты хочешь, — осторожно предложила леди Ди.

— Нет, не надо. — Я резко замотала головой. — Это не имеет теперь никакого значения. Для меня существует только ферма — и всё.

Леди Ди несколько мгновений молча смотрела на меня, обдумывая мой ответ. Затем сказала тихо:

— Извини. Мне не надо лезть не в свое дело.

— Мои дорогие девочки! — Дверь распахнулась, и на пороге показался лорд Деламер. Стряхнув пыль после скачки, он весело улыбнулся.

— Берил к нам ненадолго, — предупредила его леди Ди, — она скоро собирается отправиться в школу в Найроби.

— А, ясно. — Он грузно опустился на стул напротив меня. — Я еще думал, когда же это случится. Ну, ты там покажешь себя, девочка, я уверен. Нет, в самом деле. Я всегда говорил, ты крепкий орешек. Голова светлая, и за словом в карман не полезешь.

— У меня нет такой уверенности. — Я внезапно застеснялась и наклонилась к столу, чтобы допить чай, который почти остыл.

— Ну, обещай, что обязательно приедешь к нам, как только сможешь, — настаивал он. — Здесь твой дом. И всегда будет так, помни об этом.

— Ну, мне пора. — Я попрощалась с лордом Деламером. Леди Ди проводила меня до конюшни.

— Ты ни на кого не похожа, Берил, ни на кого на свете, — внезапно сказала она, обняв меня за плечи. — Когда-нибудь ты и сама поймешь это. Тебе будет хорошо в Найроби. Ты найдешь себя в любом месте.

Когда я домчалась до фермы, стало почти совсем темно. Горы окутала голубая дымка. Издалека они казались какими-то низкими и приплюснутыми. Легко взлетев на холм, Ви Мак-Грегор остановился перед оградой загона. Обернувшись, я увидела Киби — опустив голову, он брел по тропинке, возвращаясь в деревню. Я хотела окликнуть его, но потом подумала, что еще один трудный разговор сегодня — это слишком. К тому же не знала, как сказать ему, что я скоро уеду. Я не представляла себе, как мы расстанемся.

Глава 7

Следующие два с половиной года я пыталась, по словам лорда Деламера, «показать себя» в школе — хотя это сильно сказано, даже очень сильно. Раз шесть я сбегала оттуда. Однажды три дня пряталась в кабаньей норе. Другой раз я устроила настоящее восстание, когда по моему наущению большинство одноклассников удрали с занятий и гоняли на велосипедах. За все эти проделки меня в конце концов отчислили. Отец встретил меня на станции. Сойдя с поезда, я сразу увидела, что он сердится. Но в то же время лицо его выражало некое облегчение. Как будто он осознал, что отослать меня с фермы больше не удастся.