Облетая солнце

Пока я находилась в пансионе, моей соседкой по комнате была девушка по имени Дорис Уотерман. Мне, правда, нравилось называть ее просто Дос. Она спала надо мной — на двухэтажной кровати, — и месяц за месяцем, каждую ночь она свешивалась вниз, так что ее длинные коричневые волосы служили нам занавеской, и шепотом пересказывала все сплетни, которые знала. Я узнала, что она — единственный ребенок в семье, а ее отец владеет сетью магазинов в городе. Ему также принадлежал отель «Нью-Стенли» — важное место, куда неизменно наведывались все, кто приезжал в Найроби. Дос знала все и обо всех — ничто не проходило мимо ее ушей.

— Как, ты говоришь, зовут эту леди, которая к вам приехала? — спросила она с удивлением, уловив имя в моем повествовании. — А ее муж, он все еще находится в Лумбве?

— Муж? Какой муж? — Я поразилась. — Она не замужем. Она уже несколько лет живет с моим отцом.

— Да уж! — Моя неосведомленность рассмешила Дос. Она щелкнула языком. А затем, понизив голос, рассказала историю о том, как мистер Орчардсон, исследователь-антрополог, сошелся с женщиной из племени нанди, и она от него забеременела. Я была потрясена.

— А откуда ты это знаешь? — спросила я, потрясенная.

— Ну, как сказать. — Она пожала плечами, слегка откинувшись на свою койку. — Это всем известно. Не каждый день такое случается.

— И поэтому миссис О приехала к нам? — спросила я, начиная понимать. — Чтобы как-то выйти из этой ужасной ситуации?

— Ну, по мне, Нджоро не так уж и далеко от Лумбве, — ответила Дос. — Это на самом деле очень унизительно. К тому же она и твой отец, они же не женаты. Ну, официально. — Она расширила глаза.

У меня как будто пелена спала с глаз — розовые облака рассеялись. На ферме я жила в своем мире и ничего не знала о делах взрослых, о том, какие трудные, порой неразрешимые ситуации складываются в отношениях между мужчиной и женщиной. Я вообще не обращала на это внимания, но после рассказа Дос мне все стало абсолютно ясно. В отличие от меня, отец прекрасно знал историю миссис Орчардсон и что ее муж сошелся с нандийской женщиной. И вовсе не позаботился о том, как вся эта история может отразиться на его собственной репутации. Обстоятельства их совместного проживания оказались еще более скандальными, чем я могла себе вообразить, так как Эмма была замужем. Впрочем, мой отец тоже был женат — скорее всего. Я никогда не придавала всему этому большого значения, но в тот момент задумалась, впервые осознав, что в их отношениях все очень запутано. И видимо, так устроен мир — гораздо сложнее, чем мне думалось.

— Когда война закончится? — спросила я у отца за столом. — В школе все говорят, что всё это несерьезно, так — предупредительные меры, чтобы не лезли к нам.

— Они так говорят, правда? — Отец сделал паузу. Рыжеватые блики солнца, пробиваясь в окно, скользили по скатерти, по незатейливому ободку чашек, поблескивали на облицовке камина. Все было, как и прежде, ничего не изменилось. Но вот атмосфера явно стала другой. Да и я выросла.

— Значит, они веселятся, — повторил отец. — А потери, между прочим, растут, — добавил он с горечью. — Двадцать тысяч убитых только в Африке.

— Ты тоже собираешься принять участие? — Мне пришлось постараться, чтобы мой голос не дрожал, когда я задала этот вопрос.

— Я — нет. — Он качнул головой. — Я обещал, что останусь. Но вот Ди вступил в Корпус.

— Ди?! — воскликнула я. — Он отправился на войну? Зачем? Почему? Разве там без него не найдется, кому воевать?

Отец снова промолчал. Они с миссис О переглянулись.

— Что случилось, папа? — спросила я напряженно, почуяв неладное. — Ди ранен?

— Нет, с Ди все в порядке, — негромко ответила миссис О. — Но вот Флоренс… — Она запнулась. — После того как ты навещала нас в последний раз, она серьезно заболела. Сердце подвело.

— Она никогда не жаловалась на сердце. — У меня в груди похолодело. — Она была здорова… как лошадь!

— Нет, ты не знаешь, — мягко возразил отец. — Флоренс, на самом деле, долго болела, не один год. Но знал об этом только Ди. Они никому не рассказывали.

— Не понимаю. — Я совсем растерялась. — Где же она сейчас?

— Она…

Мой отец опустил голову и уперся взглядом в стол, лицо его как-то осунулось, побледнело.

— Ее больше нет, Берил, — наконец выдавил он из себя — Она умерла. Полгода назад. Ушла, понимаешь?

— Пол года назад?! — Я остолбенела. — Но почему вы не сообщили мне?

— Мы не хотели, чтобы ты узнала обо всем из телеграммы, — ответил отец. — Но я не знаю, — он развел руками, — может быть, мы были и не правы, что так затянули.

— Она была замечательная женщина, — сочувственно произнесла миссис О. — Я знаю, что она очень тебя любила.