Облетая солнце

— На улице вместе с тобой я буду выглядеть еще лучше, — съязвила она.

Мы вышли. Было темно — такая глубокая, непроглядная темнота бывает только в Африке. Она точно заворачивает тебя в толстое одеяло — ни проблеска света. Я глубоко вздохнула, ощутив запах эвкалипта и заодно — вечную пыль, неизменную нашу спутницу. Затем прошлась по тускло освещенной веранде. В небольшом парке на другой стороне улицы на гладкой, размазанной, точно кондитерская помадка, глине недавно высадили аллею из эвкалиптов, и их аромат особенно ощущался ночью. Найроби отчаянно старался обустроить царившую здесь прежде пустоту, но гораздо более пространная и безграничная бездна, открывавшаяся за пределами города, то и дело напоминала о себе отдаленными дикими звуками, грозя все поглотить и уничтожить. Именно это больше всего привлекало меня в Африке — нетронутая дикость, соседствующая с цивилизацией. И я надеялась, что так будет всегда. Прогуливаясь по террасе, я почти физически ощущала, как темнота притягивает, зазывает меня в холодные, смертельные объятия, как она касается моего тела, скользит по коже.

— Мне кажется, вы похожи на Диану-охотницу.

Голос, раздавшийся с улицы, заставил меня обернуться. Передо мной стоял высокий джентльмен в прекрасно сшитом белом костюме.

— Что-что, простите? — растерянно переспросила я.

— Вы похожи на римскую богиню Диану, — пояснил он.

В руке он держал достаточно объемную бутыль с вином.

«Странно, он, наверное, пьяный», — подумала я. Но все-таки его замечание доставило мне удовольствие.

— Позвольте представиться. Финч Хаттон. — Он улыбнулся, и его лицо вдруг показалось мне восхитительным, по крайней мере в темноте. — Я — ваш Вирбий.

— Это тоже из римской мифологии? — уточнила я.

— Абсолютно верно.

Чуть склонив голову, он внимательно посмотрел на меня. Я сразу заметила, что он был, в отличие от остальных, выше меня ростом.

— Похоже, у вас здесь вечеринка, — заметил он.

— Да, так и есть, — подтвердила я и кивнула на отель. — Я на ней главная героиня.

— Свадебное торжество?

— Нет, первый выход в свет, — улыбнулась я.

— Что ж, это неплохо. — Он кивнул. — Никогда не выходите замуж. Дианы замуж не выходят. Как правило.

Он сделал шаг вперед. Теперь я могла лучше разглядеть его лицо, скрытое тенью от шляпы. Глаза были большие, но припухшие, скулы высокие, нос прямой и ровный.

— А вы вообще готовы встретиться с обществом? — спросил он.

— Не уверена. Никто не знает, когда действительно становишься взрослым.

Со стороны отеля появилась еще одна фигура — она явно направлялась к нам. По манерам было видно, что это благородный джентльмен. Когда он подошел ближе, я увидела гладко расчесанные рыжие волосы, — он был без шляпы, — и густые усы.

— Наконец-то, Денис, — сказал он, глубоко вздохнув. — Я устал догонять тебя.

Затем он взглянул на меня и представился:

— Беркли Коул, к вашим услугам.

— Берил Клаттербак, — откликнулась я.

— Дочка Клатта? — Он внимательно посмотрел на меня. — Да, точно, очень похожа. Я знаю вашего отца по скачкам. Редко встретишь того, кто бы разбирался в лошадях лучше, чем он.

— Мы с мисс Клаттербак как раз обсуждаем опасности брака.

— Ты просто пьян, Денис, — усмехнулся Беркли и, повернувшись ко мне, предупредил: — Не позволяйте ему пугать вас.

— Да я нисколько не испугалась, — ответила я уверенно.

— Ты слышал? — спросил Денис. Он поднес бутылку ко рту, отпил из горлышка, смахнув ладонью пролившиеся капли.

— Вы где-нибудь видели такие звезды, как здесь? — продолжил через мгновение. — Вряд ли. Таких не увидишь нигде в мире.

В самом деле, небо над нами переливалось, точно драгоценные украшения в ларце. В бархатном черном небе ослепительные звезды слегка покачивались, казалось, вот-вот они сорвутся с высоты и упадут прямо нам в руки. И хотя я никуда не выезжала с фермы и не видела, как выглядит ночное небо в других местах, я сразу поверила Денису, что ничего прекраснее не существует. В этот момент мне казалось, я поверю всему, что он скажет, я полностью доверяла ему, несмотря на то что мы встретились несколько минут назад. Что-то было в нем такое, что сразу располагало и притягивало.

— Вы знаете Китса? — спросил он после паузы и, заметив, что я сконфузилась, пояснил: — Это поэт.

— О нет, я плохо разбираюсь в поэзии, — ответила я быстро.

— Беркли, прочти нам что-нибудь о звездах, ты помнишь? — попросил Денис.

— О звездах… — Беркли раздумывал. — Может быть, Шелли:

Я нем яркие звезды: звезда оттеняетЖивую звезду!Пусть День пред тобою глаза закрывает,Целуй его так, чтоб померк он в бреду,И после иди по равнинам, по безднам,Коснись их жезлом усыпительно-звездным, —Желанная, жду![10]

— «Целуй его так, чтоб померк он в бреду…» — повторил Денис задумчиво. — По-моему, это лучшая строчка, и Беркли так трепетно прочел ее.