Облик Огня (СИ)

Санли Орегх держал путь в самый конец коридора — в ту часть, которую сам тюремщик считал своим основным местом жительства. Там было все необходимое для беззаботного существования в бесконечных лабиринтах шаарвильских тюрем — яркое освещение, лежак, стол для приема пищи с громоздким дубовым табуретом под ним и ночной горшок, предусмотрительно прикрытый старой занозистой доской.

Во время долгого похода по старым и холодным коридорам тюрем Санли Орегх никак не мог отделаться от нескольких мыслей, из которых первая твердила о том, что истинный Хранитель Порядка, такой, каким его задумывали предки, обязан следовать закону и пресекать любые проявления самосуда и, более того, жестоко наказывать за них любого, кто осмелится нарушить правила, ведь Хранитель Порядка и есть сам Закон. Вторая же мысль предупреждала о том, что в столь опасное путешествие ходить одному, по крайней мере, неразумно — если великан окажется преступником, то шансы выжить еще будут, но вдруг след поведет дальше и выведет на целую группу или даже общину преступников? Тогда каждая минута промедления не сыграет на руку, а решение задачи в одиночку вряд ли окажется правильным поступком. А дальше нагромождалась еще целая тьма мыслей, мешавших сосредоточиться и беспросветно застилающих его разум — о бесславной смерти отца, о долгожданном посвящении в Хранители, о решениях короля и других, таких неважных сейчас думок.

Санли Орегх оказался у изголовья лежака, на котором обмяк тюремщик и сладко храпя, раздувал свои большие щеки. Хранитель несколько раз сильно ударил каблуком о каменный пол в надежде пробудить хозяина помещения, но великан не реагировал. Тогда гость подошел, к прячущейся в единственном темном углу, бочке и, зачерпнув ковшом из нее воды, вылил на лицо тюремщика.

— Шолд! Шолд! — завопил великан, вскакивая на ноги достаточно ловко для своей комплекции.

— Взгляни на брошь, Шолд. — сказал Санли Орегх, не убирая правую руку с рукояти меча, а левой указывая на голову дракона, извергающую пламя, изящно вылитую из золота и приколотую на тунику, — я новый Хранитель Порядка. Меня зовут Санли Орегх. Я пришел задать тебе несколько вопросов.

Великан бросил взгляд на брошь, вырвал ковш из рук гостя и, набрав в него воды, жадно принялся ее хлебать. Когда тюремщик напился, ковш плюхнулся обратно в бочку, расплескав воду по стенам.

— Чтобы между нами не было недопонимания, я сразу скажу, что пришел сюда за ответами и без них не сдвинусь с места. И ты, как понимаешь, тоже. А главная тема нашего общения — мертвые женщины в одной из твоих темниц.

— Мертвы и все тут, — ответил Шолд, усаживаясь за стол. — Чего непонятного?

— Непонятного? Все предельно ясно! Только одно мне не дает покоя — почему вдруг они оказались мертвы? — рыцарь руками оперся на стол, пытаясь как бы надавить на великана, смотря сверху, но даже в этой ситуации они были одного роста. — Если мне не изменяет память, существует кодекс тюремщика и в одном из его пунктов сказано, цитирую «смотритель обязан обеспечить безопасность заключенного на все время его пребывания в зоне изоляции, исключением является обвиняемый, которому вынесен смертный приговор в стенах заключения. Любой другой преступник заслуживает того, чтобы попрощаться с жизнью по всем канонам и умереть с честью даже за бесчестный поступок. Другими исключениями являются развратители малолетних, осквернители храмов Касандры, эльфы, гномы и другой выводок мерзопакостных тварей, отличающихся от людей». Конец цитаты. Женщины, которые умерли в твою службу, не попадают под описание исключений.

Шолд встал из-за стола, оказавшись на две головы выше своего собеседника, оскалился и показал свои огромные гнилые зубы.

— Подохли они. Как собаки по переулкам дохнут, так и подохли, — Шолд наградил гостя вонью изо рта. — Тупой что ли или как?

Хранитель побледнел то ли от страха, то ли от злости, то ли от запаха.

— Хорошо, Шолд. Как ты думаешь, — он поменял тактику ровно, как учили наставники, годами готовившие его на роль Хранителя Порядка по распоряжению отца, — они сами повесились, или кто-то им помог в этом нелегком деле в четырех стенах, где кроме чумы и подхватить нечего?

— Сами повесились, — ответил великан и тут же замолк, а лицо его стало каменным.

— Да уж. Похоже, кто-то пронес им простыни прямо у тебя под носом! Я обязан донести королю о твоей некомпетентности. О том, что тюремщик Шолд не способен рассмотреть даже бельмо у себя на глазу.

— С пол хера я бельмо рассмотреть могу, — забрызгал слюнями великан. — Никто мимо меня никогда просто не проходил и не пройдет! Слово великана!

Оба замолчали. Хранитель, сжимая и разжимая навершие своего меча, ждал пока до Шолда дойдет, что он сам себя выдал. Но выражение лица великана не менялось, и Санли Орегх совсем уверовал в то, что тот так и останется здесь до тех пор, пока он не вернется с отрядом паладинов.

— Благодарю, это все что я хотел узнать. — сказал наконец рыцарь. Он осторожно кивнул, медленно повернулся и направился к выходу.