Облик Огня (СИ)

Случались моменты, когда Шолду казалось, что он встретил людей более недалеких, чем он сам, и в этих редких случаях он мог позволить себе наградить собеседника подражанием того надменного и презрительного взгляда, которого часто удостаивался в свою сторону. И этот случай был одним из таких. Великан показательно выдохнул воздух из своих огромных ноздрей и ушел прочь, ознаменовав свой уход четырьмя поворотами ключа в замочной скважине.

— Матушка… — по щекам Диодоры потекли слезы. Ее лицо не скривилось в бурной истерике от того, что они негласно решили сделать, но глаза были наполнены невыразимой печалью.

— Да, доченька?

— Касандра простит нас за то, что мы собираемся сделать?

— Непременно. Она уже хотела принять тебя в свой мир, но мы неблагодарно отказали ей. Теперь я отдам свою душу за то, что мы посмели противиться воле великой Богини.

— А Сарвилл? Сарвилл простит нас?

— Я не буду тебе лгать в наши последние минуты. Твой брат молод и горяч, он обязательно разгневается, утонет в ярости от непонимания нашего поступка, но с годами… — Берта сглотнула ком, стоявший у нее поперек горла. — С годами он все поймет. А если не поймет — мы будем ждать его в другом мире, более прекрасном и справедливом, где у нас обязательно будет возможность все ему объяснить.

«О, как мне хотелось расписать все далее произошедшее в мельчайших подробностях, чтобы вы так же, как и я, смогли прочувствовать, каждый момент этой трагедии. Чтобы и у вас была возможность прикоснуться к истории в том виде, в котором она действительно свершилась. Но это было бы слишком жестоко по отношению к любому, кто нашел бы эти заметки. Поэтому я твердо решил, что достаточно вынести один единственный урок с этой страницы истории странника — урок жертвенности. Жертвенности во благо тех, кто никогда не поблагодарит за это и не признает вытекающий из этого героизм, дар предвидеть события и мыслить наперед. Мать и сестра странника могли стать мученицами — теми, чья смерть, преданная огласке, подняла бы дух сторонников медведя и послужила бы тем камнем преткновения, который был так необходим героям того времени. Но… огласки не случилось. Две медведицы продолжали жить в головах и сердцах тех, кто еще помнил о них, и, никоим образом, не предполагал столь печального исхода. Но и отведенной роли им оказалось достаточно. Достаточно для того, чтобы странник скинул со своих плеч груз ответственности и сосредоточился на вещах, которые играли роль для всего мира, а не для отдельно взятых людей».

Заметки чужеземца, спрятанные в старой разрушенной избе на Висельн ом холме близ Дастгарда.

Глава X

Расшатанная телега скрипом своих колес раздражала округу, нарушая спокойствие еще дремлющего леса. Заяц, сидевший посреди зарастающей травой дороги, испугался постороннего звука и ринулся в кусты, потревожив птиц, которые мгновенно, затрепетав своими крыльями, взмыли вверх.

— Через три, возможно четыре дня — по большому счету зависит от погоды — мы будем Дастгарде. — Лиана сидела рядом со странником, свешивая ноги с еле движущейся телеги и смотрела, как из-за горизонта выкатывается солнце.

— Это я и Иллайа будем в Дастгарде, а ты направишься в Аард, а оттуда прямиком в любой из городов Творса. — отозвался Сарвилл.

Принцесса не ответила, но странник понимал, что шансов переспорить и отправить ее во враждебную для Дордонии империю с каждым днем становится все меньше, тем не менее у него в голове не существовало плана лучше, поэтому они возвращались к этому разговору снова и снова.