Обманщик

Моррис разделся и лег в постель. Не спал, но и не бодрствовал. Спокойно лежал, точно рыба, отдыхающая ночью в своем аквариуме. Он был готов к любому наказанию, которое его ожидает.

Он задремал, и ему привиделось, будто он купил дом, расположенный наполовину в Нью-Йорке, наполовину в Варшаве. «Как такое возможно? – думал он. – Может, дом на границе? Но меж городами лежит океан…» Впрочем, это ведь только сон.

Он опять проснулся. И чуть не рассмеялся, но мигом пришел в себя. На сердце давила гнетущая тяжесть.

6

Звякнул дверной звонок, но Моррис Калишер открывать не пошел. Минна привыкла, что в те вечера, когда она ходит на банкеты или бог весть куда еще, он ждет ее, не ложится, однако на сей раз он остался в постели. И немного погодя услышал, как в замке повернулся ключ. Она включила свет в передней и в коридоре, открыла дверь, окликнула:

– Моррис, где ты? Уже спишь?

Минна потянулась к выключателю, собираясь зажечь свет в спальне, когда он не то проворчал, не то простонал:

– Не надо света!

– Дорогой, ты в постели? Что случилось? Плохо себя чувствуешь?

– Нет, все в порядке.

– Час поздний, но обычно ты всегда ждешь меня. Там ведь как начнут толкать речи, так не могут остановиться. Болтают до умопомрачения. А посреди банкета не уйдешь, это неучтиво. Я всех знаю, и все знают меня. Виновник торжества лично поблагодарил меня за то, что я пришла на его банкет. Они даже хотели, чтобы я сказала несколько слов, но я терпеть не могу речей. Все, что имею сказать, я говорю в своих стихах. А под конец юбиляр сам выступил с длиннущей речью, я думала, он вообще не закончит. Просто чудо, что меня подвезли на машине. На метро я бы до утра домой не добралась. Значит, ты лег без меня? Не похоже на тебя.

– Я устал.

– Ты слишком много работаешь. Бизнес забирает все твои силы. Я тебе тысячу раз говорила, что здоровье дороже. Я не из тех жен, которые жаждут богатства. Мне достаточно того, что есть. И перестань курить сигары. Едва войдешь в дом, сразу чувствуешь запах. Все доктора говорят, это вредно. Ты поел перед тем, как лег?

– А чем я мог подкрепиться?

– Стаканом молока, апельсиновым соком. В холодильнике много всяких вкусностей. Иные мужья сами все берут, но тебе непременно надо, чтобы на стол подала я. Сейчас что-нибудь принесу. Чего бы ты хотел?

– Ничего мне не надо.

– Что такое? Мне не нравится твой тон.

Моррис не ответил. Минна тоже молчала, в ожидании. Потом прошла в ванную, он услышал плеск воды. В передней по-прежнему горел свет. Минна не раздевалась в каком-то одном месте, снимала одежду на ходу, вещь за вещью. Утром он находил ее платье в одной комнате, корсет – в другой, туфли – в третьей. Перед тем как лечь, она любила ходить нагишом, в одних тапочках. Лежа в постели, Моррис смотрел на ее фигуру – грудь, бедра, голый живот.

Минна хлопала дверьми, открывала краны, громыхала кастрюлями и тарелками. Волосы она распустила, и они свисали до плеч. Она умылась, почистила зубы, побрызгалась духами. Судя по ее поведению, Моррис мог заключить, что она хотела подольститься, но он твердо решил не подходить к ней, пока не выяснит правду.

Ему опять вспомнились слова Крымского. Не поймешь, хочется или нет сказать Минне про звонок. Не мог он решить, говорить ли ей об этом вообще. Вероятно, она и так знает. «Чем меньше я скажу, тем лучше. Они и без того считают меня круглым дураком», – сказал он себе.

И лежал, терзаясь досадой. Знал, что сегодня ночью глаз не сомкнет.

Немного погодя на пороге появилась Минна, на сей раз в ночной рубашке.

– Почему ты на маленькой кровати? – спросила она. – Иди сюда, ко мне.

– Мне нынче как-то не по себе.

– Что случилось? – спросила она с испугом. – Я сразу заметила, что ты какой-то не такой.

– Ничего, пройдет.

– Что-то болит?

– Немного. Внутри.

– Целыми днями где-то носишься, ешь всякую дрянь, – пожурила она, словно встревоженная жена. – Я тебя предупреждала, Моррис, в Нью-Йорке нельзя питаться в первом попавшемся ресторане. Если не соблюдать осторожность, можно здорово расхвораться. У них тут мясо годами лежит. Где болит? В желудке или ниже?

– Сам не знаю.

– Прими что-нибудь. Подожди, принесу тебе алка-зельцер.

– Не надо.

– Почему? Наверно, у тебя газы.

– Я просто устал. И должен отдохнуть.