Обманутые иллюзии

- А ты злопамятный, - Сэм поудобнее облокотился на лавку. Прошедшие годы благотворно отразились на нем. Он серьезно занялся своим физическим обликом, и его тело отражало результаты ежедневных занятий с личным тренером. Он использовал свое положение, а теперь и деньги своей жены, чтобы стричься у лучших парикмахеров-дизайнеров, регулярно делать маникюр, маски и массажи для лица. Он выглядел настоящим героем-победителем - молодым и привлекательным, но уже довольно значительным человеком. Теперь он был богат, и жизнь стала еще слаще.

- Странно, - продолжал он, - а Роксана вела себя иначе. Она была весьма... гм, дружелюбна.

При этих словах Люк почувствовал отнюдь не ярость, как могло бы быть раньше. Нет, это было только искреннее удивление.

- Парень, да она тебя пережевала бы и выплюнула!

- В самом деле? - руки Сэма на обжигающем дереве напряглись. Была только одна вещь, которую не смогли купить ни деньги, ни положение - чувство юмора там, где касалось его самого. - Думаю, что она может найти меня более подходящим ей по стилю, чем тебе кажется. Такая женщина, как Роксина, скорее оценит человека с положением, чем того, кто так и не научился смягчать острые углы! Ты все такой же неудачник, Каллахан.

- Я все такой же... и во многом другом, - Люк открыл глаза и, наклонив голову, изучающе посмотрел на лицо Сэма. - Они хорошо поработали с твоим носом. Теперь никто и не знает, что он когда-то был сломан, - он лениво потянулся и спрыгнул вниз. - Кроме меня, конечно. Ладно, пока.

За Люком уже захлопнулась дверь, а Сэм все сжимал и разжимал кулаки. Оказывается, старому приятелю нужен урок построже. Наверное, надо дать телеграмму Коббу, думал Сэм, заставляя расслабиться подергивавшиеся от ярости мышцы. Пришло время нажать покрепче.

Он разжал кулак и посмотрел на свою гладкую ладонь, где были видны глубокие следы наманикюренных ногтей.

И намного крепче, решил он.

* * *

- Говорю вам, это отличный вариант, - Роксана хмуро переводила взгляд с одного, на другого. Собрание, устроенное в каюте Макса между выступлениями, шло совсем не по ее плану. - У любой женщины, которая носит драгоценности вот так, просто днем, их должно быть полным-полно. И любая женщина, которая вышла за такого мерзавца, как Сэм, уже заслужила, чтобы их украли.

- Допустим, что это так, - Макс сжал пальцы, стараясь сосредоточиться на ее словах. - Но опасно красть у тех, кого мы знаем и кто знает нас, особенно в такой сложной ситуации, как эта.

- Мы можем сделать это, - настаивала она. - Леклерк, если я добуду для тебя фотографии и подробное описание самых лучших вещиц, сколько времени понадобится твоим друзьям, чтобы сделать копии?

- Неделя, может быть, две. Она чуть не зарычала.

- А если срочно? Он задумался.

- Если мы их подсластим, то четыре или пять дней. Но, конечно, это без пересылки.

- Для этого существует "Федеральный Экспресс". Мы обратимся туда. - Она вновь бросилась к отцу: - В последний их вечер на борту. Пока Джастин доберется домой и заметит разницу, мы уже будем вне подозрений, - она с нетерпением ждала ответа. - Папа!

- Что? - он отпрянул, в страхе пытаясь нащупать ускользнувшую нить разговора. - У нас мало времени, чтобы все хорошо спланировать.

Но как он мог что-то планировать, если ему насилу удавалось просто думать? У него под рубашкой выступил холодый пот. Они все смотрели на него, не сводили с него глаз. И в их взглядах он видел немой вопрос.

- Ответ отрицательный, - резко бросил он, вставая. Он хотел, чтобы они ушли, ушли все; он не мог больше выдержать этого выражения жалости и удивления на их лицах. - Разговор окончен.

- Но...

- Окончен! - заорал он, отчего Роксана заморгала, а Лили прикусила нижнюю губу. - Я пока что здесь главный, юная леди! Если мне понадобятся твои предложения и советы, я сам тебя спрошу. До тех пор делай то, что тебе говорят. Понятно?

- Вполне, - гордость не позволила ей склонить головы но в глазах были потрясение и боль. Он никогда не кричал на нее раньше. Никогда. Они ссорились, конечно, но всегда между ними оставались любовь и уважение. Сейчас же она разглядела в лице своего отца настоящую ярость. - Если вы позволите, то я пойду пройдусь перед выступлением.

Люк медленно встал, когда за ней захлопнулась дверь.

- Я должен согласиться с твоими причинами отказа от этого дела, Макс, но тебе не кажется, что ты обошелся с ней немного жестоко?

Макс резко повернулся к нему, разъярившись, как дикий зверь.

- Не думаю, что нуждаюсь в твоем мнении, как мне обращаться со своим собственным ребенком! Ты можешь спать с ней, но отец у нее - я! Моя щедрость по отношению к тебе в течение всех этих лет еще не значит, что у тебя есть право вмешиваться в наши семейные дела.

- Макс! - Лили бросилась вперед, чтобы удержать Люка за руку, но тот уже тряс головой.

- Все в порядке, Лили. Кажется, я тоже лучше пойду пройдусь.