Обманутые иллюзии

– И там в парке была большая собака. Золотая. Она писала на все деревья.

Роксана посадила Ната на колени и смеялась, пока он пересказывал свои утренние приключения.

– На все, на все?

– Может быть, на сто. – Он душевно смотрел в глаза своей матери взглядом отца. – А можно, у меня тоже будет собака? Я научу ее сидеть, подавать лапу и притворяться мертвой.

– И писать на деревья?

– Хм-м. – Он усмехнулся и, повернувшись у Роксаны на коленях, обнял ее за шею. О-о, он хорошо знал, как надо добиваться своего, подумала она. Он был папочкиным сыночком со своей самой первой беззубой улыбки. – Я хочу большую собаку. Мальчика. Его будут звать Майком.

– Если у него уже даже есть имя, то, кажется, нам надо серьезно подумать об этом. – Она играла блестящими кудряшками Ната, наматывая их на палец. Точно так же, грустно подумала она, ее сын играет ее сердцем. – А сколько ты съел мороженого?

Его глаза широко распахнулись.

– Откуда ты знаешь, что я ел мороженое?

У него на рубашке было красноречивое пятно шоколада, а пальцы казались подозрительно липкими. Но Роксана знала, как можно использовать такие прозаические улики.

– Потому что матери, особенно волшебницы, всегда все знают и все видят.

Он задумчиво надул нижнюю губку.

– Но почему я ни разу не видел глаза у тебя на затылке?

– Нат, Нат, Нат, – она сильно вздохнула, – разве я не говорила тебе, что это невидимые глаза?

Внезапно она подняла его вверх, крепко держа обеими руками и зажмурившись, чтобы не заплакать. Она не могла понять, почему у нее слезы наворачивались на глаза, не хотела даже думать, почему. Самое главное – она держала в объятиях своего ребенка, целого и невредимого.

– Лучше пойди и вымой руки, Великий Нат, – ее голос дрогнул, но она заглушила его, прижавшись губами к шее сына. – Мне сейчас надо будет пойти на важную встречу.

– Ты говорила, мы пойдем в зоопарк.

– Так и будет. – Она поцеловала его и поставила на пол, на коротенькие, крепкие ножки. – Я вернусь через час, и мы пойдем считать, сколько обезьянок точь-в-точь похожи на тебя.

Смеясь, он затрусил прочь. Роксана нагнулась, чтобы подобрать маленькие машинки, пластмассовых человечков и книжки с картинками, валявшиеся по всему ковру.

– Элис, я ухожу. Вернусь через час.

– Не спеши, – пропела в ответ Элис, и Роксана невольно улыбнулась.

Тихая, надежная, невозмутимая Элис. Она ни за что не смогла бы продолжать работать без твердой поддержки эфемерной Элис.

И подумать только, что она чуть было не отказала Элис из-за ее хрупкого внешнего вида и шепчущего голоса. Но все-таки из целого легиона внушительных нянек, которые явились на собеседование, именно Элис смогла убедить Роксану, что под ее опекой Натаниель будет невредим и счастлив.

Было что-то такое в ее глазах… думала теперь Роксана, выходя в холл. Светло-серые, почти прозрачные, спокойные и добрые. Из-за своего практицизма молодая мать чуть было не отставила ее в сторону, отдав предпочтение более внушительным и опытным конкуренткам, но Нат улыбнулся Элис из своей колыбели, и это решило дело.

Роксана до сих пор не была точно уверена, кто все-таки выбрал няню: она или ее сын? Теперь Элис стала частью семьи. Та единственная улыбка шестимесячного младенца добавила еще одно звено к цепочке Нувелей.

Роксана предпочла спуститься по лестнице. Ей хотелось немного пройтись перед тем, как встретиться с еще одним звеном. Недостающим звеном, с досадой подумала она и, расправив плечи, постучала в дверь Люка.

– Ты точна, как всегда, – заметил Люк, открывая дверь.

– У меня есть только один час, поэтому давай сразу перейдем к делу. – Она проскользнула мимо него, оставив за собой слабый запах диких цветов, от которого внутри у него все перевернулось.

– Опаздываешь на свидание?

Она подумала о своем сыне и улыбнулась.

– Да, и не хотелось бы, чтобы он ждал. – Она подошла к стулу, села и скрестила ноги. – Ну, что ж, рассказывай, Каллахан.

– Как прикажешь, Нувель. – Он заметил, что ее губы дрогнули, но она быстро прогнала улыбку. – Выпьешь вина до обеда?

– Ни вина, ни обеда. – Она по-королевски махнула рукой. – Говори.

– Расскажи мне, как прошла твоя пресс-конференция.

– То, что касалось тебя? – Подняв брови, она откинулась на спинку стула. – Я сказала, что в моей программе появится новый человек, который должен будет их ошеломить. Колдун, объехавший весь мир и познавший секреты майя, тайны ацтеков и магию друидов. – Она слабо улыбнулась. – Надеюсь, ты не обманешь их ожидания?

– Не волнуйся, справлюсь. – Он взял со столика пару стальных наручников и принялся ими играть. – Ты не далека от истины. Я действительно кое-чему научился.

– Например? – спросила она.

Люк протянул ей наручники для осмотра.

– Как проходить сквозь стены, как превратить слона в булавку, как взобраться по столбу дыма. В Бангкоке я освободился из забитого гвоздями сундука. И украл рубин размером с твой большой палец. В Каире это был стеклянный ящик, брошенный в Нил. И изумруды, почти такие же зеленые, как твои глаза.

– Очень увлекательно, – проговорила Роксана и нарочито зевнула, возвращая ему наручники. Она не нашла никакой секретной защелки.

– Я провел почти год в Ирландии, в замках с привидениями и прокуренных кабаках. Там я нашел то, чего нигде больше не чувствовал.

– И что именно?

– Можешь назвать это моей душой. – Глядя ей в глаза, он защелкнул наручники на своих запястьях. – Я узнал Ирландию: холмы, города, даже воздух. Единственным другим местом, в которое меня так же сильно тянуло, был Новый Орлеан. – Он развел запястья в стороны так, что металлическая цепь звякнула. – Но, может быть, это потому, что там была ты, Рокс. Я хотел бы отвезти тебя в Ирландию. – Его голос звучал мягко, как шелестящий шелк. – Я представлял, что ты там, представлял, что мы занимаемся любовью в этих холодных зеленых лугах, а вокруг, похожий на дым, от земли подымается пар, и в воздухе раздаются рыдающие звуки, как переборы струн арфы.

Она не могла оторвать от него глаз, ясно представляя себе все то, что он говорил. Магия его слов была так сильна, что Роксана видела зеленые луга, заросшие дикой высокой травой, окутанные туманом. Она почти что чувствовала его теплые руки на своей коже, такие мягкие, что все былые желания вдруг вспыхнули ярким пламенем, как высохшее дерево.

Ее ногти вонзились глубоко в ладони, затем она с усилием отвела глаза.

– Отлично, Каллахан. Очень трогательно. – И уже тверже, когда снова посмотрела на него. – Попробуй это на том, кто тебя еще не знает.

– Какая же ты строгая женщина, Рокс. – Он держал наручники за одно кольцо и небрежно уронил их ей на колени. Она не без удовлетворения улыбнулась.

– Вижу, ты тоже не разучился. Очень странно. Если ты настолько успешно трудился все эти годы, то почему же я ничего о тебе не слышала?

– Думаю, слышала. – В дверь постучали, и он встал, чтобы открыть, небрежно договаривая фразу: – Ты наверняка слышала о Фантоме.

– О… – Она прикусила язык, потому что в номер вошел официант, кативший перед собой тележку. Сжав руки, она подождала, пока он накрыл на стол и Люк подписал чек. Конечно же, она слышала о Фантоме – странном, отказывавшемся от интервью маге, который появлялся в разных уголках земного шара, потом бесследно исчезая.

– Я сделал заказ и для тебя, – проговорил Люк, присаживаясь к столу. – Думаю, я еще помню, что ты любишь.

– Я же говорила, что мне некогда обедать. – Но из любопытства она приподняла крышку над блюдом. Цыплята с соусом «барбекю». Ее губы сжались, а сердце забилось сильнее. Интересно, подумала она, как он ухитрился их раздобыть – ведь этого блюда не было в меню гостиницы. – Я их больше не люблю, – бросила она и хотела было отвернуться.

Люк схватил ее за руку.

– Давай будем цивилизованными людьми, Рокс. – И протянул ей розу, возникшую в его пальцах из воздуха.

Она приняла цветок, но отказалась поддаться его чарам.

– Кто бы говорил.

– Если ты не захочешь поесть со мной, то я буду думать: это потому, что меню напомнило тебе о нас. А значит, ты все еще любишь меня.

Роксана выдернула руку и отшвырнула розу на стол. Даже не присев, она схватила кусок цыпленка и откусила от него.

– Доволен?

– Между нами никогда не было никаких проблем. – Ухмыляясь, он протянул ей салфетку. – Ты меньше измажешься, если сядешь. – Он поднял руки: – Расслабься. У меня в рукаве ничего нет.

Она села и принялась вытирать соус с пальцев.

– Значит, ты выступал под именем Фантома. Я никогда не была уверена, что он вообще существует.

– В этом-то вся прелесть. – Люк устроился поудобнее и перекинул ногу за ногу. – Я носил маску, делал свое дело, прихватывал еще чуть-чуть, если мне что-нибудь нравилось, и двигался дальше.

– Другими словами… – Соус был чертовски хорош. Она слизнула еще немного с большого пальца. – Ты жульничал.

От этого у Люка вспыхнули глаза. Роксана не зря надеялась, что такое обвинение сильно заденет его. Он бросил ей взгляд, который запросто мог бы расплавить железо.

– Я никогда не жульничал. – Хотя на самом деле в начале своей карьеры он действительно заработал немного долларов на «Трех картах» и наперстках. – Это было турне.

Она пренебрежительно фыркнула и вернулась к цыпленку.

– Правильно. А теперь ты решил, что готов появиться на большой сцене.

– Я всегда был готов появиться на большой сцене. – Единственным внешним признаком его раздражения было то, что он постукивал себя пальцами по лодыжке. Но она знала его, она слишком хорошо знала его и с удовлетворением засчитала очко в свою пользу. – Ты же не хочешь услышать, где я был и почему, так что давай просто решим: я был в академическом отпуске.

– Ах, как замечательно: в академическом отпуске! Это может означать все, что угодно. Хорошо, Каллахан, твой отпуск окончился. Ну, так в чем же дело?

– И не одно дело, а целых три сразу. – Он налил себе золотого вина, но ее бокал оставил пустым. – Выступление, аукцион и сейф Уайатта. Все – за один уик-энд.

Она подняла брови, решив больше никак не реагировать на его слова.

– Ничего себе амбиции!

– Я знаю себе цену, Рокс. – Он вызывающе улыбнулся, как Люцифер, обративший взор в сторону рая. – Сейчас я лучше, чем раньше, лучше, чем когда-либо.

– И такой же скромный?

– Скромность – как такт. Она украшает только бездарных. Выступление станет нашим прикрытием для аукциона. – Он показал ей пустую ладонь, потом повернул руку, и между пальцами у него возник русский рубль. – Аукцион отвлечет внимание от работы у Уайатта. – Рубль исчез. Щелкнув пальцами, он бросил три монетки в ее стакан.

– Старый трюк, Каллахан, – желая подыграть, она высыпала монетки из стакана себе в руку, – и такой же дешевый, как твоя болтовня. – Красивым жестом она развернула ладонь кверху, чтобы показать, что монетки превратились в маленькие серебряные шарики. – Меня это не впечатляет.

Черт побери, он даже не представлял, что равнодушие Роксаны могло так его распалить.

– Послушай дальше. После представления ты идешь на аукцион. Ты – почетный гость и очень хочешь купить себе кой-какие безделушки.

– А ты?..

– Мне надо будет проследить за разборкой декораций в театре, но позднее я к тебе присоединюсь. Ты поднимаешь цену на изумрудный перстень, но против тебя бьется некий джентльмен, и в конце концов он выигрывает.

– А что, если кто-нибудь третий перебьет у нас это кольцо?

– Какую бы цену они ни назвали, он все равно ее перекроет. Это богатый француз, он романтик и хочет купить кольцо для своей невесты. Mais alors [34] , – Люк настолько гладко перешел на французский, что Роксана моргнула, – когда он осмотрит кольцо, как сделал бы любой практичный европеец, то обнаружит, что это подделка.

– Кольцо будет подделкой?

– Кольцо и многое другое. – Он сжал руки и положил на них подбородок. Его глаза светились таким знакомым радостным возбуждением, что она чуть было не улыбнулась. – Потому что, моя единственная любовь, тихим, темным предрассветным часом мы придем и возьмем свою добычу. А пока весь Вашингтон и его замечательная полиция будут шуметь, потрясенные таким наглым воровством семи миллионов в драгоценностях, мы тихонечко проскользнем в Мэриленд и освободим кандидата в сенаторы от философского камня.

Это был не весь его план. Отсутствовала одна крайне важная его часть, но Люку надо было выждать и лишь потом, очень осторожно, рассказать ей все.

– Интересно, – сонным голосом произнесла Роксана, хотя на самом деле этот проект околдовал ее. – Я не понимаю только одной маленькой детали.

– Какой же?

Она сложила ладонь лодочкой и ссыпала его монетки рядом с тарелкой.

– Во-первых, как, черт побери, мы попадем в охраняемую художественную галерею?

– Точно так же, как и в дом в предместье, Рокси. Умело. У меня есть что-то, что нам поможет. Можешь назвать это секретным оружием.

– Секретное оружие?

– Совершенно секретное. – Он взял ее руку до того, как она успела ее отдернуть, и поднес к губам. – Я всегда любил вкус «барбекю» на женской коже. – Глядя на Роксану, он лизнул языком костяшки руки. – Особенно на твоей коже. Ты помнишь тот день, когда у нас был пикник? Мы лежали на ковре и слушали шум дождя. Кажется, я тогда объел тебя всю, от пяток до затылка. – Люк повернул ее руку и провел зубами по запястью. – Я никогда не мог насытиться тобой.

– Не могу вспомнить. – Ее пульс прыгал и бился. – Я часто бывала на пикниках.

– Тогда я освежу твою память. Мы ели то же самое. – Он встал и медленно поднял ее на ноги. – За окнами шел дождь, в комнате был полумрак. Когда я прикасался к тебе, ты дрожала, точно так же, как дрожишь сейчас.

– Я не дрожу. – Но это была неправда.

– И я целовал тебя. Сюда. – Он дотронулся губами до ее виска. – И сюда, – до щеки. – А потом… – Он остановился и выругался: в замке поворачивался ключ.

– Что за город! – В дверь ввалился Джейк, нагруженный пластиковыми сумками с покупками. – Я мог бы провести здесь целую неделю.

– Погуляй еще хоть часок, – проворчал Люк.

– О-оп! Я вам помешал. – Ухмыляясь, он поставил свои сумки на пол, бросился через комнату и, схватив вялую руку Роксаны, энергично затряс ее. – Не мог дождаться нашей с вами встречи. Хотел даже ворваться в вашу костюмерную вчера вечером, но это могло стоить мне жизни. Я – Джейк Файнстайн, партнер Люка.

– Партнер? – эхом повторила Роксана.

– Роксана, это наше секретное оружие. – Раздосадованный Люк сел и налил себе еще вина.

– Ясно. – Она никак не могла понять, в чем дело. – И в чем же ваш секрет, мистер Файнстайн?

– Джейк. – Он обогнул ее и подхватил крылышко цыпленка. – Люк вам еще ничего не рассказал? Да я – настоящий вундеркинд!

– Ученый идиот, – поправил Люк, отчего Джейк от души рассмеялся своим особенным, похожим одновременно и на скрип, и на икание смехом.

– Он психует, вот и все. Думал, что вы упадете в его объятия. Этот парень – отличный вор, но с женщинами он совершенно не умеет обращаться.

Роксана искренне улыбнулась.

– Кажется, мне нравится твой друг, Каллахан.

– Я не говорил, что он мой друг. Это заноза в заднице, песок в ботинке…

– Муха в супе, – подмигнул Джейк и поправил очки. – И конечно, он ни слова не сказал о том, как я спас его жизнь в Ницце?

– Даже не упомянул.

– Меня из-за тебя чуть не убили! – возмутился Люк.

– Вы знаете, как через несколько лет все перепутывается в памяти. – Всегда готовый поучаствовать в пирушке, Джейк налил себе вина. – Но, так или иначе, в клубе возникли небольшие разногласия.

– Дурацкая драка в дурацком баре. – Люк отмахнулся от него бокалом. – И начал ее ты.

– Это все мелочи, мелочи. У нас возник спор с одним очень властным джентльменом из-за привлекательной молодой женщины. В самом деле – очень при-вле-ка-тельной!

– Старый козел со шлюхой, – пробормотал Люк.

– Разве я не предлагал заплатить ей больше? Бизнес есть бизнес, разве не так? Они же не подписывали контракта! – Эта мысль до сих пор возмущала его, так как противоречила самой идее свободы предпринимательства, но, вздохнув и пожав плечами, Джейк продолжал: – В общем, слово за слово, и когда появился Люк…

– Когда я бросился спасать тебя от пера под ребро.

– Пусть так. Возникла перебранка. И именно я разбил бутылку виски о голову здорового мерзавца перед тем, как он успел перерезать тебе горло, а где же благодарность? Я вытащил его на улицу – при этом ушиб голень о стул и несколько дней еле ходил. Синяк. – Он развел руки. – О-го-го! Размером с бейсбольный мяч. – Он сморщился, отхлебнул и со вздохом прогнал неприятные воспоминания прочь. – Ладно, на чем я остановился?