Обманутые иллюзии

– Опоздал на две минуты, – прошипела Роксана, стоящая у нижней ступеньки лестницы. – Я уже собиралась подниматься. – Она сощурила глаза. – Почему ты так идешь?

Люк приглушенно усмехнулся и, прихрамывая, спустился по лестнице.

– Ты что, поранился? Ты… – Она оборвалась, увидев, что мешает ему идти. – О боже, да ты извращенец.

– Просто я настоящий, здоровый американский парень.

– Больной, – выпалила она, сгорая от ревности. – Отвратительно.

– Нормально. Больно, но нормально.

– Ах, дети мои, – Макс, как привыкший ко всему школьный учитель, подал знак замолчать. – Наверное, все это можно обсудить в машине.

Пока они пересекали лужайку, Роксана, не переставая, сыпала оскорблениями в адрес Люка. Когда они дошли до машины, наступила разрядка. Смеясь, она забралась на заднее сиденье за Мышкой и поцеловала его, хотя он уже спокойно вел машину по улице. Затем она чмокнула Макса, и, поскольку ей захотелось быть щедрой и немножечко мстительной, она повернулась и прижалась губами к губам Люка.

– О боже!

– Надеюсь, ты мучаешься, – откинувшись, она прижала к груди набитый драгоценностями мешок. – Отлично, папа. А что мы будем делать на «бис»?

16

Роксана беспокойно ходила взад-вперед по магазинчику Мадам, проделывая путь от торшера с бахромой к картине в раме, от хрустальной палочки до украшенной драгоценными камнями шкатулки. В потертых джинсах и огромного размера футболке она выглядела выпускницей колледжа, еще только выходящей в люди.

Мадам аккуратно подсчитывала сдачу для покупателя. За тридцать лет своей деятельности она так и не привыкла ко всяким современным штучкам вроде кассовых аппаратов. Старый, ручной работы портсигар служил ей верой и правдой.

– Радости вам, – кивнув, сказала она вслед покупателю, выходившему из магазина с чучелом попугая под мышкой. Туристы, подумала она, купят все, что угодно. – Итак, pichouette [23] , ты пришла, чтобы показать мне свой диплом об окончании колледжа?

– Нет. Макс, кажется, хочет покрыть его бронзой. – Она слегка улыбнулась, теребя руками фарфоровую чашку со щербинкой на позолоченном ободке. – Вы, наверное, думаете, что я изобрела средство против рака, а я на самом деле с грехом пополам вытянула четыре года в Тулейнском колледже.

– Быть на пятом месте среди выпускников группы – это не просто так дается.

Движением плеча Роксана отмела этот аргумент. На душе у нее было тревожно, ох как тревожно, и она никак не могла понять, почему.

– Достаточно одного лишь прилежания. А еще у меня хорошая память на детали.

– И тебя это беспокоит?

– Да нет. – Роксана поставила чашку и тяжело вздохнула. – Я об отце волнуюсь. – Она почувствовала облегчение от того, что может сказать это вслух. – Руки у него уже не те. – Эту тему она не обсуждала ни с кем, даже с Лили. Все они знали, что у Макса прогрессирующий артрит, что у него распухают суставы и деревенеют некогда гибкие пальцы. Приходили врачи, прописывали лекарства и массаж. Но Роксана знала, что боль ничто по сравнению со страхом потерять самое дорогое. Его волшебство.

– Даже Макс не сможет заставить время повернуть вспять, petite.

– Знаю. Понимаю. И не могу смириться. Он очень переживает, Мадам. Он уходит в себя, сидит все время один в кабинете, ищет этот проклятый волшебный камень. С тех пор, как в прошлом году Люк переехал, ему стало хуже.

Мадам сочувственно повела бровью.

– Мужчина становится мужчиной и нуждается в своем собственном очаге, Роксана.

– Он просто хотел, чтобы было куда женщин водить.

Мадам скривила губы.

– Что ж, это веская причина. Но ведь он живет недалеко, здесь же, в квартале. Да и потом, разве он не продолжает работать с Максом?

– Да, да. – Роксана взмахнула рукой, закрывая тему. – Но он меня не интересует. Меня отец беспокоит. Не могу я достучаться до него, как это раньше мне удавалось; и все с тех пор, как он увлекся этим проклятым камнем.

– Камнем? Расскажи мне про камень.

Роксана подошла к прилавку. Она взяла оставленную там Мадам доску с гадальными картами и стала перемешивать их.

– Философский камень. Это миф, Мадам, иллюзия. Как утверждает легенда, все, к чему бы ни прикоснулся этот камень, обращается в золото. И… – она многозначительно взглянула на Мадам, – стариков делает молодыми. Больных здоровыми.

– И ты не веришь в такие вещи? Ты, всю жизнь прожившая рядом с волшебством?

– Я знаю, как работает волшебство. – Роксана разделила колоду карт на две части и стала складывать из них «кельтский крест». – Пот и работа, чувство времени и обман. Эмоции и драматизм. Я верю в искусство волшебства, Мадам, но не в волшебные камни. И не в сверхъестественное.

– Понятно. – Мадам свела брови над лежащими на прилавке картами. – И тем не менее именно в нем ты ищешь ответ на те вопросы, которые тебя волнуют.

– М-м-м, – замеченная за изучением выкладки карт Роксана нахмурилась и покраснела. – Это я так, чтобы время скоротать.

Мадам схватила ее за руку в тот момент, когда она начала смешивать карты.

– Нехорошо прерывать гадание. – Она нагнулась над картами. – Девушка вот-вот станет женщиной. Очень скоро предстоит путешествие. В прямом и переносном смысле.