Обмасонивание

Жаль, у нас нет средств регистрации видео. Потом бы прокрутили, проанализировали. А так… ребята Ноготка ведут наблюдение. Освещение хорошее, «мёртвых зон» нет, широкие ошейники с номерами на особях способствуют идентификации. Но решать — что важно, что нет — приходится сразу. Судя по той стопке исписанных листов, которую я вижу у писаря, стенографирующего доклады одного из наблюдателей… пора остановиться — материала собрано достаточно. Надо ещё оставить время на аналитику. Затягивать с переходом к активной обработке нельзя — отношения в формирующейся стае «сгнивают» со скоростью сгнивания банана.

— Ноготок. Пора завязывать.

— Погодь. Тама вона… Парочка — третьего… А, бить начали.

Ноготок командует, служители откатывают на место стеновые панели. Отсечённые от зрелища и света стаи воют, рычат, вопят. И начинают успокаиваться. В коридоре гасят лишние светильники, приступают к уборке разного… выделенного. А я топаю к девушке, которая была «спусковым курком»… «центром кристаллизации»… всего этого… цунами страстей.

Полчаса в эпицентре… негативных эмоций. Я ожидал обморока, истерики. Нет. Только очень замучена.

* * *

«Так это из-за „ванны“! — только сейчас понял курсант Пиркс…

Меня послали сюда только потому, что доктор гарантировал, что я не сойду с ума».

Интересно, сколько моих коллег — попадавцев и попадевцев — не уписылись бы в подобной ситуации? Без гарантии удачного завершения. Без понимания целей и продолжительности происходящего. В непрерывном ожидании крушения решёток. С единственной слабой надеждой. На злобного, лысого, чужого, непонятного мужика.

* * *

— Я говорил — тебе уже нечего бояться. Твой страх — ослабляет тебя. Ты зря дёргалась.

Видит, слышит. Говорить…? Очень плотно сжатые губы. Не разлепить. Знакомо. Так бывает, когда долгое время запрещаешь себе разговаривать. Про это — я уже…

Отвязываю от потолочной балке и, на вытянутой руке, чтобы не замарать кафтан, веду её к выходу.

— Здравствуй, Цыба. Вот тебе… служанка. Звать… Ростя. Помыть-побрить. Двух часов хватит? Спать — не давать. Принимай.

Глава 549

Цыба — ещё одна моя забота. Болезненная.

«Мы в ответе за тех, кого приручаем».

Ещё одна жертва подросткового секса. Только — крестьянского и родственного. Двоюродные братики постарались «залезаючи». Примерно как у Нифонта сказано. В голодный год продали её в Пердуновку.

Она попала мне в руки, как-то ожила, отъелась, осмелела. До такой степени, что выпросилась в караван, который привёз мою хоругвь после Бряхимовского боя. Смелость оказалась вознаграждена — раненый боярин Лазарь, которого она выхаживала, «воспылал любовью» и предложил мой холопке и наложнице пойти за него замуж.

Такое на «Святой Руси» — редкость даже более редкая, чем брак Кучковны с Боголюбским.

Кирик вопрошает у Нифонта:

«Сказал ему: а вот владыка, некоторые заводят явных наложниц, и рожают детей, и живут, как со своей женой, а другие тайно со многими рабынями — что из этого лучше? Не добро — сказал он — ни то, ни другое».

Владыко Новогородский осторожно формулирует: «не добро». Без определения «грех» и наказания «епитимья».

Многие в «Святой Руси» живут в блуде, иные — с целыми гаремами. Но наложниц под венец не водят. А вот Лазарь не такой, Лазарю нужно «всё по правде».

Страстей разных было…! Как и положено в таком возрасте.

«Кто смолоду не перебесится — тот к старости с ума сойдёт» — русское народное наблюдение.

Мезальянса я не допустил: Лазарь был мне нужен в качестве посла в Боголюбово. А с такой женой… заклюют. Но соблаговолил и дозволил. Поехать вместе и жить в любви, согласии и грехе. В смысле — невенчанными.

Цыба проявила недюжинную изобретательность: удручённая нищетой своего мужчины и постоянными наездами туземцев, устроила аферу с ленточками из своей юбки в качестве пропуска для транзита товаров.

Очень хорошо получилось: Лазарь — долги выплатил, я — Клязьменский караван грохнул, Боголюбский — в своих ворах малость разобрался. Но девушку пришлось спешно забирать во Всеволжск — в Боголюбово не уберегли бы.

Чуток времени прошло — её мил дружок жениться собрался. Не на холопке-смердячке, что есть, безусловно глупость и всея «Святой Руси» поношение, а на ровне — дочке Суздальского окольничего. Князь Андрей, Лазарь, матушка его… все «за». Одна Цыба… всё понимает, но…

Зимой, перед моим вояжем в Луки, упросила меня отвезти её в Боголюбово. Напоследок посмотреть на «мил дружка».

Ага. Сама посмотрела и себя показала.

У Лазаря вновь «снесло крышу» от конфликта между «правильно» и «хорошо». Между «боярская честь», «венчальный обряд» и желанной женщиной. А Цыбе… «однова живём», «ныне — как в последний раз».

Серия скандалов. «Пикантных». С привлечением родственников невесты, туземных пастырей и, что особенно скверно — матери Лазаря боярыни Рады.

«Мальчишник» с участием Цыбы вылился в событие… о котором ещё неделю судачили кумушки, непрерывно краснея.

Наконец — венчание, свадебный пир, брачная постель и… фиаско. Лазарь — не смог. Поскольку Цыба все силы из него высосала.