Обнимая Возлюбленного. Отношения в паре как путь пробуждения

Когда никакие – даже самые малые – проявления вытесняемых материалов больше не подвергаются цензуре, начинается осознание бессознательного. Когда ничто больше не ускользает от нас и не остаётся в тени, все тёмные углы – как чрезвычайно личные, так и поразительно общие моменты – озаряются исцеляющим светом открытого внимания. Никакие слова не в силах описать абсолютную радость, свободу и покой освобождённого ума. Освобождённый ум – то же, что и открытое сердце. Нет больше никаких препятствий, некому страдать.

Многие люди, которые развивают с кем-либо отношения, рассказывают, что практика «наблюдения за дыханием, расслабления живота, открытости сердца» стала для них почти как мантра, священный ритуал, пробуждающий призыв к осознанности и милосердию; что эта практика позволяет подниматься над взаимодействиями на уровне старого ума / тела к глубокому покою и вечному исцелению.

Именно внимательность позволяет откликаться на происходящее. Это отклик, который обрывает цепочку реакций. Это отклик, который способен избавить нас от самой потребности откликаться. Он удовлетворяет Великое желание, которое поглощает все другие желания. Это – контекст большого ума, где у поверхности барахтаются все проявления, которые не вмещают Возлюбленного.

Благодаря такой непрестанной внимательности, если поддерживать и укреплять её, человек получает возможность соприкасаться с удовольствием и болью внутри ума / тела и непосредственно, без страха, вовлекаться в них. Такая внимательность позволяет заглянуть себе в глаза, каждый раз воспринимая себя, словно впервые. Так человек напрямую вступает в поток непрестанно меняющегося сознания. Мы исследуем ощущения, мысли и чувства, которые рождаются в момент исследования. Мы пытаемся нащупать саму природу опыта, который мы называем жизнью. Мы исследуем восприятие как таковое. Это значит, что мы непосредственно взаимодействуем с жизнью, отбрасывая модели и предубеждения. Иными словами, мы входим в настоящий миг с бесстрастным, милосердным вниманием, с щедрой восприимчивостью, которая стремится лишь к переживанию текущего момента во всей его полноте.

Это значит, что мы соприкасаемся с настоящим в нулевой точке «неведения»: открытости для любых возможностей. Мы отпускаем любые ранее сложившиеся установки, цветные линзы, которые – на протяжении долгого времени – позволяли нам лишь смутно воспринимать мир. Мы видим и исследуем видение. Чувствуем и исследуем чувствование. Наблюдаем и исследуем наблюдателя. Мы обретаем непосредственную причастность своей жизни. Иными словами, мы наблюдаем – с точки зрения безусловного – за обусловленностью. Мы созерцаем ум, который видит нашу сущность, отказываясь от тайны наших возможностей. Мы наблюдаем за обусловленностью из безусловного простора, из сердца Возлюбленного.

Когда мы видим происходящее таким, какое оно есть, отступают навязчивые отождествления старого ума. Всё чаще и чаще поток сознания просто озаряется ясностью внимания. Всё реже мы принимаем содержимое сознания за свою сущность. Со временем можно начать непосредственно переживать само внимание. Когда само внимание становится нашим объектом, добираясь до исходной точки, которая порождает сознание, мы наконец соприкасаемся со своей изначальной природой.

Когда мы понимаем, насколько трудно «просто наблюдать», мы постигаем природу явления, которое часто называют «обезьяньим умом». Подобно обезьяне, скачущей по деревьям, которую желание побуждает двигаться вперёд, неисследованный ум носится по лесу в жажде ухватить очередную вещь – и изысканная красота лесного купола становится размытой, неясной, далёкой. Часто нам сложно «просто наблюдать» из-за того, что мы непрестанно размышляем о беспокоящих нас проблемах.

Когда мы ненавязчиво побуждаем внимание возвращаться к настоящему моменту, оно сосредоточивается на том, что находится прямо перед ним, и видит возникновение и исчезновение любых явлений. Всё, за что мы цепляемся, наконец начинает осознаваться в тончайших и едва уловимых подробностях. Когда у нас нет ни малейшего стремления менять свой образ бытия, само внимание становится трансформирующей силой, и каждый шаг – шагом по новому пути.

По мере развития осознанности вниманию открываются области бытия, которых вы прежде не замечали. Тогда совместное путешествие видится не как некий путь, но как развитие умения ценить своё нынешнее положение.

Старый ум – это обезьяний ум. Старый ум – это малый ум, погружённый в мысли. Старый ум представляет собой непроизвольную реакцию на неисследованные стимулы. Это навязчивые, машинальные проявления, когда настоящее воспринимается как сон, в тумане смятения и страдания. Новый ум – это «то, что есть». Это новая открытость сердца, которая не жертвует разумом, но внимает ему с доброй внимательностью.