Обними меня крепче

И все же Линдси получила огромное удовольствие. В таких местах всегда можно найти что-то интересное и почти забытое: например, настольные игры, старые банки для хранения продуктов, которыми пользовалась еще прабабушка, и даже игрушки из детских обедов в фастфудах. Линдси и Дерек делились друг с другом воспоминаниями, которые навевали случайно увиденные предметы.

За прошедшие три часа она узнала о Дереке больше, чем за три месяца, которые они встречались в колледже. Тогда все затмевала страсть. Разговаривать, чтобы ближе узнать друг друга, было некогда, да и незачем: больше хотелось целоваться, касаться друг друга, смотреть в глаза.

Только сейчас Линдси поняла, что детство Дерека было вовсе не простым. Нет, вероятно, ничего особенно плохого не было, но некоторые вскользь оброненные комментарии Дерека об отце вызвали вопрос: а была ли между ними любовь? Это вызывало грусть, поскольку, хотя ее собственная мама покинула ее, а отец был… проблемным, она никогда не сомневалась, что любима. Ни одной секунды.

Линдси обвела глазами помещение, пытаясь решить, стоит ли здесь походить или можно сразу уйти. На этом этаже вроде бы не было крупной мебели: только кухонная утварь и текстиль.

Дерек подошел к отделу винтажной одежды, к полке, где было сложено женское белье, взял очень закрытый и жесткий, больше похожий на корсет бюстгальтер и показал Линдси.

– Какая сексуальная модель, не находишь? – спросил он с ухмылкой. – Похоже, скоро вернется мода на конические груди.

Линдси рассмеялась и, подойдя ближе, коснулась этого произведения портновского искусства.

– Больше похоже на орудие пытки.

Дерек вернул шедевр на место, и они пошли дальше молча. Иногда Линдси протягивала руку и касалась какой-нибудь необычной ткани, заинтересовавшей ее. Казалось, что каждое ощущение стократ усиливалось присутствием рядом восхитительного мужчины.

Они вошли в отдел, больше похожий на захламленный бабушкин чердак. Чего тут только не было: ржавые трехколесные велосипеды, сломанный китайский шкафчик, груды коробок. Оба сосредоточенно рассматривали эту рухлядь, но Линдси постоянно ловила себя на том, что думает вовсе не о деле, да и мысли Дерека были тоже явно заняты чем-то другим.

В углу Дерек остановился у штабеля деревянных ящиков, набитых старыми комиксами. Линдси, заглянув через его плечо, улыбнулась: похоже, теперь он действительно заинтересовался. Его тонкие пальцы пробежались по журналу, лежавшему сверху, – привет из семидесятых годов, потом он взял его и начал аккуратно перелистывать страницы. Их края были загнуты, бумага пожелтела, и Дерек листал их с величайшей осторожностью, словно они могли рассыпаться.

Отложив первый журнал в сторону, он взял другой и принялся листать, иногда останавливаясь, чтобы прочитать ту или иную страницу.

У Линдси в самом дальнем углу шкафа хранились свои комиксы, которые никогда не были и не будут опубликованы. Рисунки и подписи к ним когда-то выполнил этот самый мужчина.

В колледже они нередко общались с помощью комиксов. Он оставлял пустым ее «речевое облачко», и она аккуратно его заполняла. Всякий раз, когда они встречались, у Дерека для нее были новые страницы. Она часто спрашивала, почему он не занимается этим профессионально, ведь комиксы у него получались великолепно, но он только отмахивался и менял тему или говорил, что рисованием невозможно заработать себе на жизнь. А Линдси видела по его глазам, что именно от этого занятия он счастлив. Это же должно что-то значить!

– Ты так и не расстался с коллекцией комиксов, которую собрал?

– Нет, оставил для Таннера.

– Здорово. Он тоже любит комиксы?

Дерек усмехнулся.

– Точнее, посмеивается надо мной. Нет, рисует он отлично, но предпочитает видеоигры.

Линдси улыбнулась, глядя, как он продолжает листать комиксы, теперь уже из другой коробки. Она узнала «Человека-паука», «Росомаху», «Фантастическую четверку».

– У меня была очень большая коллекция, но однажды мой папаша почти все выбросил.

Линдси шокировали его слова.

– Но почему?

– Потому, что якобы они занимали слишком много места, и потому, что таким образом он хотел преодолеть мою зависимость от этого, как он считал, глупейшего занятия. Может, была и другая причина – не знаю: я давно бросил попытки его понять.

Линдси прикусила губу.

– Возможно, он просто не знал, как много для тебя значит коллекция.

Дерек обернулся к ней и засунул руки в карманы.

– Ну нет: как раз это он знал точно.

– Тогда это ужасно. Мне жаль. – Она потянулась к коробке и наугад взяла один из комиксов. – Ты можешь купить что-нибудь из этого. Они не слишком в хорошем состоянии, но все же…

Линдси не знала, что сказать. То, что касалось прошлого Дерека, доселе оставалось для нее тайной. Он редко и крайне неохотно раскрывал подробности своих отношений с отцом, но каждая казалась хуже предыдущей. Что же это за человек такой?

– Не все возможно заменить, – сказал он очень тихо. – Я испытал это на собственной шкуре, отказавшись от многого, чего хотел.