Обними меня крепче

Дерек невесело улыбнулся, вспомнив тот день. Линдси определенно не обрадовалась. Узнав, что Анна с ней знакома, он постарался оказаться в нужное время в нужном месте. И получил сполна. Оглядываясь назад, он понимал, что должен был сто раз подумать: восемь лет – немало, но все же недостаточно, чтобы все забыть. В общем, ему на шею Линдси не бросилась.

– Так что ты имеешь в виду под словом «здорово»? – спросил Майк.

Появление бармена с тарелками, полными горячих острых куриных крылышек, избавило его от необходимости отвечать.

– Очень горячие, очень острые, очень много, как обычно! – рассмеялся Эйдан.

– Спасибо, друг, ты самый лучший бармен на свете! – ответствовал Дерек.

Эйден в приветственном жесте поднял руку и удалился обратно к бару. Дерек и Майк были постоянными посетителями заведения и приходили в «Смоки», как правило, по средам, когда здесь подавали крылышки.

Эйдан готовил сам и подавал всего несколько коронных блюд. Забавно, но он вовсе не походил на бармена – скорее на байкера: широченные плечи, накачанные мускулы, бородка и бритая голова, прикрытая банданой. Майк и Дерек любили гадать, кем был Эйдан в прошлой жизни: мошенником, священником, даже участником программы защиты свидетелей. Вероятнее всего, ничего такого в действительности не было, но им нравилось гадать.

– Это замечательно, что Эйдан, когда мотался с байкерами по окрестностям, разузнал рецепт крылышек, – сказал Майк.

Дерек покачал головой и, выбрав крылышко покрупнее, поддержал их обычное развлечение:

– Я почти уверен, что этот рецепт ему дал шаман индейского племени из дебрей Амазонки.

– Пожалуй, да, ты прав, – согласился Майк и, кивнув в сторону бара, добавил: – Но кем бы он ни был, с дамами обращаться явно умеет.

Дерек обернулся и увидел у барной стойки трех женщин, которые весело смеялись, слушая Эйдана.

– Да, похоже, дамам нравятся его шутки, как и маска отморозка, которую он на себя надел.

– Что касается меня, я не смог бы отрастить столько волос на физиономии, даже если бы захотел, – буркнул Майк.

– Это точно. Ты всегда будешь выглядеть нищим студентом, – засмеялся Дерек.

– Да пошел ты! Если я не ношу костюмы-галстуки и не отсиживаю задницу в офисе, значит, не работаю? В отличие от некоторых я работаю руками.

– Ты хочешь сказать, что я не работаю руками? – возмутился Дерек. – Да будет тебе известно, всю прошлую неделю мы с Линдси красили твою кухню!

– Спасибо, что напомнил. Так как у тебя обстоят дела? Есть надежда? – решил Майк не позволять Дереку сорваться с крючка.

Дерек тяжело вздохнул.

– Все очень сложно.

Майк нахмурился.

– Хочешь сказать, что не спал с ней?

Дерек покачал головой, поспешил схватить очередное крылышко и принялся энергично жевать. Ему не нравился оборот, который приняла беседа. Очень хотелось сказать другу: «Даже если и да, это не твое дело», – но он благоразумно промолчал, потому что не сомневался: Майк желает ему только добра.

– Но хоть что-нибудь между вами было?

– Она поцеловала меня. В пятницу.

И это была почти правда, но Майк едва не подавился.

– Так я тебе и поверил!

Оба рассмеялись, потому что это была любимая присказка отца Майка и в юности они ее слышали часто. Это был замечательный человек, и Дерек любил проводить время в доме друга. Мать Майка умерла, когда он был еще маленьким, но отец больше так и не женился. Чак Эверетт был строгий, но понимающий, веселый, но требующий к себе уважения. Дереку всегда хотелось, чтобы его собственный отец был таким же. К сожалению, отец Майка скоропостижно скончался от сердечного приступа, когда они учились в последнем классе средней школы. Дерек помнил, как сильно горевал друг: они даже на некоторое время перестали общаться, потому что Майк не желал никого видеть.

– Нет, серьезно: не могу поверить, что она тебя поцеловала. Мы ведь говорим о Линдси. Я ничего не перепутал?

– Ну, очевидно, я ее спровоцировал, а потом просто не оттолкнул. Признаюсь: за последние недели мы стали немного ближе.

– Думаешь, из этого что-нибудь получится?

Дерек выпрямился и прислушался.

– Интересно, почему здесь постоянно крутят «Ю ту»?

Майк повернул голову в сторону бара.

– Вероятно, Эйдану нравятся ирландские рокеры. Но не пытайся уйти от ответа.

Дерек задумался и вдруг выпалил:

– Знаешь, я очень хочу этого. А сначала не хотел. Или, точнее, не хотел признаваться, что хочу. Я никогда ее не забывал.

Наконец-то он произнес эти слова вслух, и вроде бы сразу стало легче. Ну, если не легче, то понятнее.

Майк кивнул, расправился с очередным крылышком и, обсосав косточки, констатировал.

– Если она тебя поцеловала, значит, тоже этого хочет.

Дерек покачал головой.

– Не уверен. Ее тянет ко мне: это очевидно, – но она сопротивляется как может. Не знаю, чего она на самом деле хочет, но если то, что мы после того поцелуя даже не общались, что-то значит, прогноз неблагоприятный.

– Ты не можешь этого знать наверняка. Возможно, она думает. Знаешь, они сейчас в «Пай-Миа». Поедим – и можно нагрянуть к ним. Вот будет сюрприз!

Дерек окинул друга задумчивым взглядом.