Обними меня на рассвете (ЛП)

— Ты не хочешь секса, прекрасно. Мы не занимаемся сексом. Но я хочу посмотреть на твою спину.

— Да пошел ты.

Его глаза сузились.

— Ты никогда раньше не произносила эти слова. Это уже дважды за один день.

— А тебе-то какое дело?

Может быть, если бы она могла сбить его с толку, он был бы так раздражен ее поведением, что забыл бы о шрамах.

— Меня это никогда не переставало волновать, — тихо сказал он.

Пока она моргала, вбирая в себя эти слова, он бросился к ней, схватил за запястье и притянул ближе. Мгновение нерешительности — вот и все, что ему потребовалось. Но цена была роковой, она знала это, как только он схватил ее за плечи, развернул и толкнул на колени на циновку. Внезапно свет в комнате вспыхнул так ярко, что стал почти ослепительно белым. Она сморгнула слезы, обжигавшие ей глаза. Теперь она могла бороться, но зачем? Ущерб неисправим. Она больше не могла прятаться.

— Боже мой, — его голос дрожал.

И она знала, на что он смотрит: на массу розовых линий, пересекающих ее спину, каждая из которых представляла собой раненную кожу, которую Матиас снял с нее своим любимым хлыстом. Он наслаждался ее кровью, ее болью, ее мольбами. В конце концов, она научилась молчать, но недостаточно быстро, чтобы избежать шрамов. Он полностью истощил ее энергию в течение нескольких дней, так что ее тело не могло нормально исцелиться. А потом он с каждым опустошающим толчком вливал в нее столько энергии, что она боялась сойти с ума.

Она опустила голову и зарыдала.

— Останься со мной, Анка, — тихо приказал Лукан. — Возвращайся сюда и сейчас. Не позволяй мыслям покидать меня, любовь моя.

— У меня отвратительная спина.

— Это ты, и ты никогда не сможешь быть уродливой.

Он опустился на колени позади нее, и его губы коснулись ее искалеченной кожи.

Удивление пронзило ее насквозь. Неужели он сошел с ума? Анка вздрогнула и попыталась вырваться из его рук, но Лукан не отпускал ее.

— Проклятие. Стой! — запротестовала она. — Ты не можешь этого делать. Больше нет никаких нас. Я больше не твоя ответственность. Отпусти!

Он нежно провел рукой по ее спине. Его губы последовали за той, а затем мягкий язык проделал тот же путь.

— Мне так жаль, что ты прошла через это. Мне так жаль, что меня не было рядом. Теперь я здесь.

— Это не имеет значения! — она закричала. — Все изменилось. Я больше не могу быть такой идеальной. А теперь ты знаешь. Так какого хрена все это вообще. Где моя одежда?

Она огляделась вокруг.

Ей нужно было убраться отсюда, подальше от него. Пока она окончательно не сломалась и не разрыдалась от всей той любви, которую никогда больше не получит и не заслужит, потому что никогда не будет той, кого он хочет и в ком нуждается.

Лукан обхватил рукой ее затылок и заставил снова опуститься на колени на циновку.

— Оставайся здесь. Не двигайся, Анка.

Глубокий тембр его голоса, намек на чувственную угрозу заставили ее ахнуть. Он говорил серьезно:

— Ты меня слышишь?

Глава 8

Лукан ждал, затаив дыхание. Анка наконец-то заговорила, открыв ему то, что было у нее в голове, в сердце. Это может быть хорошо для них обоих. Он знал, по крайней мере, кое-что из того, что случилось с ней по вине Матиаса. Но это знание заставило его захотеть опуститься на колени рядом с ней и заплакать.

Ради нее он не мог этого сделать, ей нужна была его сила. Он уже подвел ее во многих отношениях. Он не мог снова подвести ее. Хотя он и хотел обдумать все, что только что узнал, чтобы решить, как справиться с чувством вины за ее боль, но она нуждалась в нем сейчас. Это было гораздо важнее.

Обхватив одной рукой ее шею, а другой откинув волосы с лица, он наклонился к ней, а затем поднес палец к ее подбородку, чтобы приподнять его. Ее янтарные глаза умоляли. Ее губы задрожали. Его сердце разлетелось на миллион осколков. Боже, ради этой женщины он готов на все.

— Поговори со мной, Анка.

— Нет. Позволь мне уйти.

Она казалась такой чертовски побежденной, что это разбило ему сердце. Он покачал головой:

— Нет. Я уже сделал это однажды. Я больше не буду этого делать.

— Я не твоя проблема.

Анка, независимо от того, что думала, была его парой. Один поцелуй, и это, конечно же, пронзило его насквозь. Он ничего так не хотел, как прижаться к ней губами и впиться в нее, прежде чем произнести слова, которые снова свяжут его с ней.

Он прикусил язык и сдержал клятву. Она не была готова к этому. Анке предстояло многое сделать для эмоционального исцеления. Они должны были восстановить доверие. Лукан поклялся сделать все, что потребуется, и быть рядом с ней на каждом шагу.

— Ты права. Ты не моя проблема, потому что ты вообще не проблема. Ты нежная женщина, которая имела несчастье быть атакованной кем-то ужасным, стремящимся причинить тебе боль, чтобы уничтожить меня. Ты выдержала и выжила. Я горжусь тобой. Тот факт, что ты здесь со мной, согревает мое сердце. Ты — самая красивая женщина, кого я видел за последние месяцы. Твои шрамы — это не ты. — Он опустил руку, чтобы прикрыть ее сердце. — Вот оно да. То, что здесь есть, делает тебя особенной. Поверь мне, чтобы я мог помочь тебе.