Обнуление. Кто управляет Путиным

Недооценивают взрывной потенциал этой гремучей смеси те аналитики, что пытаются дать рациональную интерпретацию поведения российского руководства исключительно в глобо-клептократическом ключе: власть-де сознательно разжигает антизападную истерию для идеологической мобилизации масс, создания атмосферы осажденной крепости, в которой легко заткнуть рот любым критикам режима, объявив их предателями, шакалящими возле западных посольств.

На самом же деле российская верхушка прекрасно взаимодействует со своими западными партнерами и, более того, давно интегрировалась в ненавистный Запад, держа там свои авуары, недвижимость, яхты, футбольные клубы, посылает туда учиться своих отпрысков, лечится и рожает в западных клиниках. Поэтому реальное противостояние с Западом абсолютно исключено — хотя бы потому, что при первых реальных действиях российского руководства в этом направлении западные партнеры бесцеремонно пощупают его за самые чувствительные и нежные места.

Стройная концепция, отсылающая нас к бессмертной финальной сцене «Фермы животных» Оруэлла. Во многом верная, но неполная. Не объясняет страстной исступленности (отрежем так, что никогда не вырастет!) выяснения отношений с вечно любимым и вечно ненавидимым Западом. Не объясняет смакования «унижений» и «вытираний об нас ног», перемежаемого надрывной гордыней «вставания с колен» и извлечения из широких штанин Кузькиной матери.

Колом в горле стоят наворованные миллиарды. Не радуют уже дворцы на Лазурном берегу и в Швейцарских Альпах, сыновья в советах директоров банков и госкорпораций, дочки в Лондоне и Мюнхене, свечные заводики Millhouse'ов. Нет, нет, никто не собирается от всего этого непосильным трудом нажитого отказываться! Только этого мало для русского клептократа на rendez-vous c историей.

Праздника жаждет душа. Праздника. Унижения ненавистных пиндосов и их прихвостней, окружающих нас со всех сторон. Бегства поверженного врага.

Кто испытал это сладостное чувство, кто подсел на этот пьянящий геополитический наркотик, тот уже ни на что на свете его не променяет. Теперь только вперед, до конца с майором Прилепиным на Тифлис, на Жданов, на Киев, на Нарву, до Пятой империи, до смирительной рубашки.

Секрет выживания во власти самой выдающейся посредственности этой шизофренической стаи заключался в удачной до последнего времени балансировке им в своей политике двух порочных страстей его референтной группы — жажды обогащения и жажды геополитического «величия». После провала безумных проектов «Русского мира» и «Новороссии», после чуркинских присыпанных пылью детей Алеппо огромные надежды возлагались на спецоперацию «Трампнаш». Кремлевским мечтателям почему-то грезился новый раздел мира на сферы влияния между двумя брутальными альфа-самцами. Путин и Трамп слушают нас, слушают нас. Вместе идут народы.

Ломка в Кремле после провала продавшегося за 40 тысяч серебренников генерала Флинна и «невыполнения Трампом своих предвыборных обязательств» оказалась чрезвычайно болезненной. Последовала серия нелепых, хаотичных, рефлекторных шагов в основном национал-клептократической направленности: облеты американских кораблей, допотопный шпионский корабль у берегов США, крылатые ракеты в нарушение договора РСМД, признание паспортов ДНР и ЛНР.

* * *

Власть первого лица — это безусловное подчинение ему нескольких десятков человек: высших гражданских, полицейских, медийных, военных чиновников. Причины, по которым нотабли подчиняются монарху, президенту, вождю племени, свои в различных культурах: конституционное право, обычай, животный страх, корыстный интерес, верность присяге, искреннее уважение к харизматической личности лидера, религиозный фанатизм или комбинация вышеперечисленных факторов.

Заговоры, перевороты, мятежи происходят, когда критическая масса этих ключевых персонажей утрачивает мотивы подчинения, и у самых решительных рука тянется у кого к табакерке, у кого к шарфику, а у кого (в более счастливых вегетарианских социумах) к вотуму недоверия в парламенте, который и есть самое подходящее место для подобных дискуссий.

Власть любого диктатора, даже самого жестокого, никогда не бывает абсолютной. Она всегда конвенциональна, то есть остается условным соглашением его окружения. И в этом смысле она более хрупкая, чем власть избранного лидера в устойчивой демократии.

Тот же товарищ Сталин последние лет двадцать пять своей жизни непрерывно перетряхивал своих соратников, пока не оказался беспомощно лежащим в луже собственной мочи на полу своей аскетической резиденции в Кунцеве. И судьбу товарища Путина в критической ситуации внешних неудач будет решать не он сам, а сегодняшнее политбюро — 15–20 авторитетнейших пацанов, опираясь на «мнение народное» (настроение 100–200 смотрящих из второго эшелона кремлевской клептократии).

2018 г.

Смерть путинского мифа