Оборванные нити. Том 3

Одним словом, знакомство Сергея Саблина с Виктором Лавриком было скорее шапочным, кроме мимолетных встреч в здании Бюро судмедэкспертизы они сталкивались разве что на общегородских мероприятиях или на совещаниях в администрации, однако сегодня, после окончания двухдневного муторного судебного заседания, Саблин, сам не зная зачем, решил пообщаться с директором похоронной службы. Они зашли в какой-то бар неподалеку от суда и взяли по три кружки пива, заказав в качестве закуски ломтики вяленой оленины. Виктор оказался собеседником легким и, главное, любознательным, он забросал Сергея вопросами, касающимися экспертизы, дав ему возможность расправить крылья и щедро делиться знаниями и опытом. До того, как стать директором «Ритуала», Лаврик несколько лет был заместителем прежнего директора, то есть покойников повидал немало, в том числе и тех, которые подвергались экспертизе. Вот они-то и интересовали его в первую очередь.

— А вот если человека убили каким-то предметом сложной конфигурации, вы можете определить, что это был за предмет? А как вы это определяете? А насколько точно вы можете утверждать? А какова вероятность ошибки? А как следствие относится к вашим заключениям? А как относится к ним суд?

И Сергей с удовольствием, попивая неплохое бочковое пиво, рассказывал о том, как по морфологическим особенностям повреждений устанавливаются конструктивные особенности повреждающего предмета, каков механизм возникновения на коже целого комплекса разнообразных повреждений, как проводятся эксперименты на биоманекенах… При этом слове брови Лаврика взлетели почти к самой линии роста волос.

— Биоманекены? Это что, специальные приспособления? Из чего? Из резины? Из пластика?

Он обладал удивительной способностью сыпать вопросами, не дожидаясь ответа, но при этом ни одного своего вопроса он не забывал и не успокаивался, пока не получал подробнейшего ответа на каждый из них. Вообще-то про биоманекены Сергей распространяться не хотел — уж больно сомнительная тема с точки зрения этики, но коль уж зашел такой разговор… Да и настроение хреновое… Да и пиво хорошее…

— Биоманекены — это трупы, — пояснил он, — невостребованные трупы. Умершие, у которых никого нет и которые никому оказались не нужны. Так называемые безродные. Мы их в вашу службу и отдаем для захоронения за государственный счет.

— Ну да, — кивнул с готовностью Лаврик, — я ваших безродных хороню, но мне и в голову не приходило, что вы их как-то используете. Я же их не рассматриваю, их санитары обмывают и одевают, а я только организовываю процесс.

— А вот если бы вы их обмывали и одевали, то сразу увидели бы следы нашей работы. Грех, конечно, но выхода у нас нет. Есть труп с ножевыми ранениями. И есть пять разных ножей, изъятых у одного или нескольких подозреваемых. И перед экспертами ставится вопрос: могли ли повреждения на теле потерпевшего быть причинены одним из представленных ножей? Ну и как мы должны отвечать? Естественно, нам нужно человеческое тело, чтобы провести эксперименты со всеми этими ножами и исследовать оставленные ими следы. А где ж взять такое тело? Вот и пользуемся невостребованными трупами. Разумеется, у федерального законодательства есть свое мнение на этот счет, но нам приходится законы как-то обходить, пока наука не придумает, как нам экспертизу проводить. Нарушаем понемногу. А что поделать?

Лаврик, казалось, остался полностью удовлетворен полученными разъяснениями, и разговор плавно переключился на способы умерщвления людей. Здесь Сергею тоже было что порассказать. Особенно Виктор интересовался проблемой отравлений: чем можно отравиться, как рассчитать дозу, какие вещества убивают наверняка, а применение каких смерти не гарантирует.

— Да чем только не травятся! Стараются, как правило, в первую очередь пользоваться антидепрессантами, нейролептиками и транквилизаторами. В быту чаще случаются отравления гипотензивными препаратами…

— Какими? — нетерпеливо перебил его Лаврик. — Если можно, для меня — попроще, как для тупого, я же все-таки не медик.

И рассмеялся чуть виновато, но задорно. Саблин не удержался и тоже улыбнулся в ответ. Ладно, он постарается не использовать медицинские термины, хотя для него это и непросто. Весь круг общения состоит из медиков, которым ничего растолковывать не нужно. Исключение составляют только Макс да Петька Чума, но с ними Сергей и не ведет разговоров на профессиональные темы. Ну, еще Ванда Мерцальская, странноватая подружка Ольги, но с ней контактирует в основном сама Ольга.

— Препаратами для снижения артериального давления, — пояснил он Лаврику. — Жаропонижающими травятся — амидопирином, аспирином, парацетамолом. Спазмолитиками тоже не брезгуют, но-шпой частенько балуются.

— Но-шпой? — искренне удивился Виктор. — Я думал, но-шпу надо принимать, когда живот болит. А ты говоришь… Как там? Спазмолитики?

— Ну да, препараты, снимающие спазм гладкой мускулатуры.

— И что, прямо насмерть? Но-шпой? — Лаврик все еще не верил.