Обратный отсчет: Тлакантский синдром

«Иджес? Во-первых, он закрыл бы за собой. Во-вторых — нашёл бы меня,» — думал Гедимин, сканируя подземелья. Ни сарматов, ни «макак», ни механизмов, — только маленькая фриловая капсула со свёрнутым листком внутри. Её положили на большой обломок гранита, оттаявший из-под снега — свет из трещины в потолке падал прямо на неё.

…Гедимин оставил пару кристаллов сингита у входа и столько же — внизу, у выхода. Клоа возились в логове; луч сканера быстро растревожил их, безглазые морды завертелись, присоски начали отлепляться от стен и потолка. Сармат оглянулся на капсулу. Сканер помог прочитать начало текста: «Г. К.: вот номер вербовщиков с юга, если…» Можно было прочесть и до конца, но Гедимин скривился, погасил луч и шагнул к дальней стене. И вовремя — из двух расселин уже вырывались радиофаги.

Пара из них с полсекунды покружила над Гедимином — и вслед за стаей умчалась вверх по вентиляции. От кристаллов, брошенных у шахты, остались оплавленные крапины на граните. Сармат, прислушиваясь к удаляющемуся шипению, выбрался из штрека. «Похоже, мою шахту они не пропустят…»

Он шёл медленно — и когда вывернул к дальнему колодцу, его стенки уже были тёмными и горячими. Внизу вспыхивало и шипело. Сармат проверил, не «фонят» ли его карманы, сфалт или что-нибудь из приборов, и осторожно пополз по туннелю. Вспышки и шипение остались сбоку — пока у радиофагов был богатый пищей верхний штрек, нижний они не замечали. Но Гедимин помнил, что заражение проникло и туда — и спустился ещё на двадцать метров, на горизонт «Гамма». Там было темно и сухо. «Радона многовато,» — думал Гедимин. «Но воздух движется — не зря я чистил вентиляцию. Посижу пока здесь.»

Он лёг на гранит и вскоре перестал чувствовать его холод — достаточно было поджать пальцы. Кислорода хватало… для сармата — человек быстро бы отключился. Гедимин приоткрыл один из внутренних баллонов, добавил чуть чистого кислорода в циркулирующий под бронёй воздух. С перекрытым респиратором дышалось легче. Сармат растянулся, прижимая к себе сфалт, и закрыл глаза.

К вечеру шелест и шипение наверху стихли. Гедимин перебрался ярусом выше, покосился на светящиеся пятна — «что-то у Клоа с нюхом… их что, и сюда подманивать⁈» — и осторожно «посветил» наверх сканером. Радиофагов не было, но и ирренциевую жилу они выгрызли из гранита вместе с урановой. «Пойду вниз,» — решил Гедимин. «Вон там и там ещё есть сингит. Может, к утру вернутся…»

01 мая 00 года. Земля, Северный Атлантис, заброшенные урановые шахты

Доступный ирренций в верхнем штреке закончился; на горизонт «Бета» радиофаги сунулись, почистили стены и улетели — видимо, ничего существенного не унюхали. Зато наверху они появлялись каждый день, едва рассветало, — Гедимин, устроившийся на втором уровне, слышал с трёх сторон сразу шорох крыльев и хвостов и шипение гранита. Дозиметр фиксировал гамма-вспышки; часть их — наиболее сильные — совпадала с моментом вгрызания в породу, другая ему предшествовала — и тут Гедимин видел на графике зубцы и провалы. «Общаются, что ли?» — сармат криво ухмыльнулся. В свете пристёгнутого к колену фонаря он лениво собирал из обломков дрона первую за месяц цацку — летящего радиофага с вытянутыми хвостами. Пальцы от долгого безделья окостенели — первое крыло сармат запорол. «Ничего,» — он подогрел фрил, натягивая на проволочную основу. «Будет хвост. Надо разминать руки — может, я уже не атомщик, но всё ещё ремонтник. Не хватало и это потерять по своей же дурости!»

Сверху — со стороны вентиляции — донёсся характерный негромкий гул, и сармат, отложив цацку, прижался к стене. «Дрон! И явно не сарматский…»

Он потянулся было к сигма-сканеру, но вспомнил про стаю Клоа над головой. Приходилось ориентироваться на звук. «Может, он мимо… Hasu!» — Гедимин услышал скрежет отодвигаемой крышки. «Допроветривался!»

Гул стал громче — дрон спускался по шахте. Сармат думал, в какой момент аппарат включит сканер. Шелест в верхнем штреке неожиданно стих. Зашипел вскипающий металл, следом грохнуло — и по шахте мимо Гедимина пролетел плавящийся обломок фрила. Гул стих, зато Клоа зашуршали громче. Гамма-излучение выдало пару десятков всплесков и «успокоилось». Гедимин криво ухмыльнулся. «А полезные, однако, зверьки. И, кстати, — когда эта штука лезла по туннелю, тоже были всплески. Вот момент атаки… а вот „переговоры“ перед ним. А после разрушения „пики“ выше — ругаются, что ли? Сюда бы Вепуата — он бы вмиг расшифровал и договорился, даже без гамма-излучателя…»