Образ будущего в русской культуре

Но это были политизированные образы, ограниченные цензурой власти (партии, группы чиновников) и идеологией. В этих образах не было отображения желаний большинства, которое умело читать и писать, владело определенными умениями и навыками, но не желало работать только за обещания красивой жизни в далеком будущем. Социальные и идеологические барьеры, воздвигнутые в обществе за многовековую историю, не позволяли большинству выразить свои мечты (хорошее жилье, достойная оплата труда, возможность заниматься делом по душе) открыто и обсуждать их публично. А меньшинство (чиновники, армия и спецслужбы) поддерживало идеологическую химеру Образа будущего, созданную идеологами власти, не веря в нее или поддерживая в силу узколобого фанатизма. За большинство планированием будущего занимались государственные структуры (Госплан, министерства и ведомства), которые выполняли волю меньшинства (победить в гонке вооружений, доказать всему миру превосходство своей идеологии, но по большому счету – сохранить свои привилегии и власть путем тотального контроля большинства).

То, о чем мечтало большинство, хорошие писатели знали, но у них не было возможности вынести эти мечты на всеобщее обозрение. В лучшем случае, они писали «в стол» («Гадкие лебеди» и «Град обреченный» Стругацких), а большинство боялось даже думать о подобном, ведь психологический барьер (страх за себя и своих близких, которых без каких-либо сожалений может раздавить власть), созданный за тысячелетие, только укреплялся властью с помощью репрессивных и контролирующих органов. И большинство об этих книгах не знало, будущее обсуждалось на кухнях и в узком круге, ведь любое инакомыслие по-прежнему преследовалось и наказывалось всей машиной государства, созданной за тысячелетие. Сломать выстроенные за это время барьеры (социальные, идеологические и психологические) с помощью энтузиазма одиночек было невозможно, но в тоталитарном обществе невозможно создание эффективно действующих структур, выражающих интересы большинства и способных изменить основы – экономику, политику и культуру.

Развал Советского Союза и мировой социалистической системы в начале 90-х был закономерным – устойчивое существование системы, построенной на рабстве (идеологическом, политическом и экономическом), невозможно в условиях растущего обмена информацией между миром благоденствующего капитализма и нищающим миром социализма. Растущее социальное напряжение в обществе, где меньшинство имело всё, а большинство должно было довольствоваться тем, что ему разрешалось в минимальных дозах, и неспособность властей к восприятию желаний большинства привело к краху власти и идеологии. Но сама общественная система не изменилась, власть перешла к группе политиканов, отрекшихся от партийной идеологии, но не желавшей терять рычаги управления страной. Игра в демократию по американскому образцу и отмена идеологии социализма привела общество, построенное на принципах военной диктатуры, к распаду на многочисленные группировки, которые принялись внедрять в общественное сознание чужеродные принципы, заимствованные на западе или замешанные на религиозных идеях. Последовавший экономический и политический хаос вызвал рост преступности и бегство из страны самых активных членов общества (ученые, медики, преподаватели), которые могли принести огромную пользу своей стране, но не видели возможностей для этого.

Мечты большинства остались в этом хаосе невостребованными теми, кто имел власть и влияние. Выразить эти мечты также оказалось некому – писатели, превратившись из уважаемых и влиятельных членов общества в безработных (издательства, которые контролировались ранее государством, стали частными и не интересовались ничем, кроме бульварной литературы, дающей прибыль), либо перешли на поденную работу (детективы, фэнтези или страшилки), либо перестали писать вообще. Образ будущего в рыночной суете и борьбе за выживание, стал неважным и неопределенным на фоне агрессивной рекламы, обещающей райскую жизнь тем, кто станет просто потребителем товаров и услуг. И теперь основной целью большинства стали деньги, которые, как им обещали новоявленные рекламные и политические пророки, помогут построить свое отдельное светлое будущее.

Начало двадцать первого века