Образ Другого. Мусульмане в хрониках крестовых походов

Одна из наиболее известных хроник Первого крестового похода — «Деяния франков» была написана анонимным автором около 1106 г.[53] Его сочинение напоминает дневник, в котором день ото дня записываются события. Временные границы его хроники — от ноября 1095 г., Клермонского собора, до битвы при Аскалоне 12 августа 1099 г. Хроника состоит из десяти книг, девять из которых сочинены до того, как в ноябре 1098 г. автор покинул Антиохию, а десятая — самая длинная — повествует об Иерусалиме. Автор хроники — южноитальянский норманн, скорее всего из Апулии (в приводимой им в хронике речи эмира Кербоги о завоевании христианских территорий Апулия отмечается как последняя цель), который вместе с ополчением Боэмунда Тарентского прошел большую часть пути до Иерусалима. Он участвовал в битве при Дорилее в 1097 г., во время которой христиане впервые лицом к лицу столкнулись с мусульманами, и в битве при Антиохии в 1098 г. Его сеньор — известный норманнский рыцарь, еще в 1081 г. вместе со своим отцом Робером Гвискаром предпринявший военный поход с целью завоевания Балкан. Антивизантийские настроения, присущие Боэмунду Тарентскому, норманнам вообще, в полной мере отразились в хронике Анонима. Не случайно византийцы чаще всего называются в хрониках «perfidi» (вероломные). Хронист выступает защитником интересов своего сеньора и, с целью подтвердить его территориальные притязания, сочиняет легенду о том, что византийский император тайно пожаловал Боэмунду земли.[54] Историки, изучавшие сочинение Анонима, отмечают грубость его языка, его интерес к конкретным описаниям хода сражений, географическим реалиям и повседневной жизни.

[55] Мусульмане интересуют его в первую очередь как военные противники, и он характеризует их тактику и поведение в бою. Немалое место в его сочинении занимают фантастические описания исламского мира. Не случайно исследователь латинской литературы М. Манициус[56] полагал, что Аноним пишет об исламе, опираясь на баснословные источники. Р. Хилл, издательница хроники, также отмечала скудные знания хрониста о мусульманском мире.[57]

Он, пишет английский историк, называет мусульман язычниками (pagani), путает турок-сельджуков с арабами и сообщает неверные и неточные сведения об исламском культе. Но с точки зрения нашей темы, именно эти искажения и неточности представляют особый интерес. Исследователи отмечали и влияние литературных источников на хронику.[58] В свою очередь хроника Анонима послужила образцом для более поздних сочинений о Первом крестовом походе. Вообще четыре хроники историков-очевидцев настолько близки по содержанию, что это заставляет сделать предположение о каком-то общем источнике. Еще в XIX в. Г. фон Зибель поставил вопрос о взаимоотношениях между хрониками Анонима и Тудебода.[59] Французский византинист Л. Брейе, издатель хроники Анонима, полагал,

[60] что это было произведение двух авторов — клирика и рыцаря. Так, он считал, что пассаж хроники, посвященный описанию Антиохии, не относится к первоначальному тексту «Деяний». Впоследствии Г. Винцель доказал, что одинаковые стилистические обороты и особенности речи, обнаруживаемые в хронике Анонима, свидетельствуют о том, что речь все-таки идет об одном авторе.[61]

Петр Тудебод Сиврейский — другой известный хронист Первого крестового похода. Как и Аноним, Тудебод участвовал в Первом крестовом походе, и в его хронике излагаются события вплоть до 1111 г. Согласно мнению ряда исследователей хроника Петра Тудебода — яркий пример плагиата. Однако в ней есть сведения, например, о насильственном обращении христианского рыцаря Рейно Порке в ислам и его мученической смерти, которых нет ни у Раймунда Ажильского, ни у Анонима.[62]

Не случайно румынский историк Н. Йорга отстаивал противоположную мнению большинства точку зрения, согласно которой именно Тудебод был автором первой анонимной хроники, к которой позже добавил другие материалы.[63] Того же мнения придерживался американский историк А. Крей, выдвигая гипотезу об общем источнике для всех хроник, написанных очевидцами Первого крестового похода.[64] Дискуссию по поводу хроники Тудебода вновь открыли ее издатели Хиллы. Они преувеличивали значение этой хроники, полагая, что Аноним вторичен в сравнении с Тудебодом. Л. и Р. Хилл также поставили весьма важный для нашей темы вопрос о том, в какой степени его труд зиждется на нарративных моделях, а в какой — на непосредственных наблюдениях. Они впервые обратили внимание на влияние шансон де жест и литургии на хронику.[65]