Обреченные любить

Сара следила за танцорами. Мятые ситцевые наряды женщин в полумраке выглядели не хуже вечерних туалетов. Даниель любил танцевать и покупал мне красивые платья для танцев, невольно вспомнилось ей…

Милберн шутливо погрозил Саре пальцем.

— Не думайте, что вас оставят в покое. Мужчин здесь больше, чем женщин, и рано или поздно за вами придут.

Это произошло буквально через несколько минут. Мужчине, жена которого уже танцевала, понадобилась партнерша. Увидев Сару, он подошел к ней, и, хотя Эли пытался протестовать, Милберн махнул рукой, отпуская ее.

Танец заключался в том, что все кружились и менялись партнерами, причем быстрее, чем того требовал ритм. Мелодия становилась громче, когда Сара приближалась к музыкантам, и была еле слышной на другом конце круга. Казалось, даже лагерные костры вспыхивают ей в такт. Когда Сара встретилась с Райсом, он улыбнулся, закружил ее и тут же передал следующему партнеру.

Неожиданно музыка умолкла, и Сара остановилась рядом со своим последним партнером, невысоким, но мускулистым и широкоплечим мужчиной.

— Меня зовут Гейнс, — представился он, взял ее за локоть и вывел из толпы. — А приятели кличут Быком. — Он выпрямился, пытаясь произвести на нее впечатление.

— Сара Тэнтон, — ответила она.

Несмотря на полумрак, она узнала в нем человека, который не хотел останавливаться по воскресеньям, и, хотя они танцевали вместе, обмениваться с ним рукопожатиями ей почему-то не захотелось. Когда музыканты заиграли снова, Гейнс протянул Саре руку, но она шагнула в сторону.

— Мне пора возвращаться к своему фургону.

— Мисс, если вы понадобитесь, все знают, где вас искать. — Гейнс схватил ее за руку и притянул к себе.

В этом танце каждый мог импровизировать. Вскоре Сара и Бык очутились вне круга танцующих.

— Вы едете с Милберном? — Если это и был вопрос, то ждать ответа Бык не стал. — Я видел вас с ним и стариком. — Он придвинулся к ней ближе, стремясь удостовериться, что она его слышит, и Саре пришлось отстраниться. — Этот старик вам отец или кто?

Муж, хотелось сказать Саре, однако ложь ей претила, и она призналась, что Милберн ее нанял. Однако, увидев при свете костра хитрый злобный взгляд Гейнса, тут же пожалела о своей честности.

Когда танец кончился, она шагнула в сторону и замешкалась, потеряв направление.

— Мне нужно вернуться.

— Я провожу вас. — И снова, не дожидаясь согласия, Гейнс взял ее за локоть. — Я путешествую с другом, Германом Кирби, и сыном моего брата Натаном. У мальчишки не осталось никого, кроме меня. — Он медленно вел ее вдоль составленных в круг фургонов и приветствовал шедших навстречу, приподнимая шляпу. — Мы хотим взять землю в Орегоне, — продолжил он. — Каждый из нас застолбит себе участок, но командовать всем буду я, потому что остальные ничего в этом не смыслят.

Сара промолчала, но его это не смутило.

— Вот мой фургон. — Она впервые искренне обрадовалась старому ворчуну и не оглядываясь, чтобы Бык не принял это за поощрение, прошла прямиком к фургону и залезла внутрь.

— Это еще кто? — услышала она хмурый голос Эли.

— О, этого парня зовут Гейнс, — ответил ему Милберн. — С ним трудновато ладить, но я думаю, что все обойдется.

Через несколько минут Сара вышла наружу с корзинкой для рукоделия. Она не собиралась заниматься шитьем до ужина, но ей нужно было как-то объяснить, почему она поспешно забралась в фургон.

— Не нравится мне его физиономия, — сказал Эли, глядя на нее.

Она промолчала, но внутренне возмутилась. Какое право он имеет ее осуждать?

— Бьюсь об заклад, что твоя физиономия ему тоже не по душе, — ответил Милберн.

ГЛАВА 2

— Возблагодарим же Господа за то, что он привел нас на этот травянистый луг! — широко раскинув руки, воскликнул преподобный Флинор. — Пока мы будем хранить веру в Него, Он будет уверенно вести нас к новому дому!

То, что в субботу вечером было танцплощадкой, в воскресенье утром стало церковью. Почти все путешественники оставили свои дела, чтобы послушать проповедь и хором пропеть псалмы.

— Похоже, я все услышу и отсюда, — сказал Эли. — Но ты, Сари, можешь идти, если хочешь.

Почувствовав в его тоне пренебрежение, Сара поняла, что он еще больше разозлится, если будет вынужден печь лепешки в одиночку, и предпочла остаться.

Эли оказался прав; они не пропустили ни слова, однако его ядовитые комментарии испортили все впечатление от проповеди.

Например, он заявил, что за луг нужно благодарить не Господа, а Милберна, а когда Сара резонно возразила, что, даже если Пит нашел луг, создал его все равно не он, Эли только фыркнул и велел ей месить тесто.

Флинор так расчувствовался, что у него срывался голос:

— На все воля Божья — от падения листа до рождения ребенка!

— Думаю, ты согласна и с этим, — скептически усмехнувшись, заметил Эли, начиная месить вторую порцию теста.

— Пожалуй.

Зачем я ввязалась в этот спор? — раздраженно подумала Сара. И как прекратить его, пока старик окончательно не вышел из себя? Она работала с ним уже пять дней, но возражать посмела впервые.

— Пожалуй… — задумчиво повторил он и сунул ложку в тесто. — А как насчет смерти?