Обреченный десант. Днепр течет кровью

Вторая группа вернулась спустя час. Кроме двоих десантников и партизана-связного, с ними были девушка и мальчик-подросток.

Все пятеро без сил свалились на хвою и долго не могли отдышаться. Федор с любопытством разглядывал девушку. Было ей лет девятнадцать. Небольшого роста, рыжеволосая, она поймала взгляд лейтенанта, усмехнулась:

– Чего уставился?

– Давно таких рыжих и красивых не видал.

– Ну-ну, любуйся.

– Командир, ты же у нас тоже рыжий, только посветлее, – засмеялся Павел Чередник. – Ну, чем не пара?

– Ага, сплошные женихи, – фыркнула девушка.

– Иван, ты чего посторонних привел? – спросил Морозов у старшего разведгруппы, Ивана Михина.

Тот жадно смолил цигарку, ощупывая ногу.

– Подвернул, пока бежали. Крюк сделали, километров пятнадцать. А это Катя и братишка ее, мой тезка. Нельзя их было оставлять. Оба давно с партизанами связаны, а там такая каша заварилась, что могли и до них добраться. Хутор, самый ближний к базе, где наших ребят побили. Вот и шерстят всех. Катька сейчас расскажет, что там произошло.

Девушка посмотрела на Морозова. Он, не выдержав, отвел взгляд. У девушки были красиво очерченные губы и темные хохлацкие глаза. Красивая девка и цену себе знает. Ждет, чтобы лейтенант сам ее попросил.

– Ну, говори, что ли, – нарушил короткое молчание Федор и закашлялся. В горле перехватило.

Катя заговорила, глядя то на Морозова, то на Чередника.

Полицаи, которых в хуторе насчитывалось человек двадцать пять, вычислили базу по дыму из печки. Десантники варили еду и подтапливали землянки только ночью. Старшина Золотарь, хоть и осторожный мужик, недосмотрел. Одна из печек на рассвете еще дымила.

Начальник полиции, мужик разворотливый и жесткий, решил отличиться и провел операцию сам, без участия немцев. Часового сняли ударом ножа и на рассвете окружили землянки. На предложение сдаться десантники ответили огнем и попытались прорваться. Начальник полиции кричал:

– По ногам бейте! Они живые нужны.

Но Золотарь со своим отделением шел напролом, убили двоих полицаев, кого-то ранили. В завязавшемся бою двоих десантников взяли живыми (оба были ранены), остальные погибли. Сумел прорваться лишь старшина.

– Пленных в полицейский участок привезли, – рассказывала Катя. – Затем немцы понаехали, хутор оцепили, никого не выпускали. Стали хватать мужиков, допытываться. Из ваших один сильно был ранен, наверное, помер. А второго били, слышно было, как кричал.

Катя подробно пересказала, что происходило на хуторе. Запнувшись, неожиданно спросила:

– Что вы на меня так смотрите, товарищ лейтенант? Куртку о ветки порвала, а кроме резиновых сапог, в лесу никакая обувь сейчас не годится.

Она поправила рыжие волосы, заплетенные в небольшую косу. Иван Михин на правах старого знакомого засмеялся:

– Понравилась ты, Катя, нашему лейтенанту, вот и смотрит.

– Мало ли я кому нравлюсь…

Эти слова были сказаны с долей женского кокетства, наверное, совсем не нужного сейчас. Но жизнь берет свое даже на войне. Морозов, не зная, что ответить, неожиданно сказал:

– Меня Федором зовут. Это взводный командир Николай Шорник. А это наш снайпер Павел Чередник.

– Меня забыли, – влез Бондарь. – Лейтенант Леонид Бондарь. Неженатый, между прочим.

Морозову не понравилось, что возле девушки собралась целая толпа. Приказал всем разойтись по своим местам.

– Строгий вы, товарищ Федор! А ваше место где? – улыбалась Катя.

– Впереди.

– Ну и я рядом побуду. Не возражаете?

– Нет, не возражаю.

– Может, в свой отряд санитаркой возьмете?

– У меня рота, а не отряд. Возьму, если комбат будет не против.

Ждали третью разведгруппу. Время перевалило за полдень. Дождь прекратился, лишь порывами налетал холодный ветер, срывая листья с деревьев.

Сумели ребята выдержать допрос или нет? Гадать было бесполезно.

Между тем один из захваченных в плен десантников умер от ран. Второй, молодой боец, не выдержав побоев, согласился показать путь к месту дислокации батальона.

Сломленный болью и страхом, он вел штурмовой взвод СС и группу полицаев. Одновременно развертывались охранные части, моторизованный батальон, полицейские отряды и другие силы, чтобы перекрыть пути возможного отхода батальона Орлова.

Через какое-то время пленный десантник пришел в себя. Сейчас он думал только об одном: как выйти из этой ситуации. Раза два парень в отчаянии пытался вырваться и убежать. Это выглядело по-детски неумело. Его приводили в чувство несколькими затрещинами и даже заставили выпить немного рома.

– Приди в себя. Ты спасаешь свою жизнь.

– Она мне не нужна!

– Не дури.

Один из полицаев слегка сжал перебинтованную кисть руки, из пальцев которой вырвали ногти.

– Хочешь повторения…

Парень не хотел повторения, но и боль его уже не пугала, как не пугала и собственная смерть. Он перешагнул через какой-то порог и лихорадочно перебирал варианты, что можно сделать. Выхватить из-за пояса ближнего немца гранату и взорваться. Он не успеет открутить своими искалеченными пальцами колпачок и выдернуть запальный шнур.

Десантник затравленно озирался по сторонам. Его слегка подталкивали в спину и даже успокаивали: