Обрести надежду

Черри была потрясена до глубины души. Теперь до нее дошло, что иначе он поступить не мог, потому что понимал, что Черри скорее всего ходила к Кэти или к Фреду. Только почему она сразу не догадалась?

Она испытала невероятное облегчение, но боль в душе осталась — боль какой-то жестокой утраты, гораздо более сильная, чем просто ядовитый предательский укус. Но, зная, что Грейс и Джоанна рядом, она чувствовала в душе подъем и знала, что переживет ее. Тысячу раз права была Грейс, когда сказала: «Лучше сейчас так, чем потом вообще никак».

34

Одетая в свои самые драные джинсы и черную футболку (Хоуг посоветовал ей одеться «во что не жалко» — из чего она поняла, что вариант пойти ко дну тоже не исключается), Джоанна спешила по тихим улочкам, чьи тростниковые навесы переливались на утреннем осеннем солнышке оранжево-золотистыми тонами, и в душе радовалась возможности хоть ненадолго убежать от своего горя, коим она считала развалившийся брак. А еще она радовалась, что Хоуг, похоже, не имел в ее отношении никаких серьезных амурных планов — просто пригласил прогуляться по морю, и все. А ей сейчас другого и не нужно было.

Хоуг был уже на яхте и заботливо протирал белой тряпочкой штурвал. На нем были рыжая штормовка поверх серой толстовки с капюшоном, черные солнцезащитные очки и вязаная шапочка с эмблемой нью-йоркских башен-близнецов. Все это шикарно смотрелось вместе с его серым романтически-зловещим дождевиком. Вот уж чего Джоанна никогда бы не ожидала от Капитана, так это того, что он может выглядеть так сексуально.

— Доброе утро! — поздоровалась Джоанна.

Хоуг оторвался от своего дела и стал наблюдать, как она идет к нему по плавучим сходням.

— Доброе, доброе, — ответил на приветствие он, не скрывая своей радости: — Рано вы что-то.

— Да вот, боялась пропустить отплытие, — сказала Джоанна, любуясь его мужественной наружностью. Выглядел он как заправский рокер, только не сухопутный, а морской. — Эй, а где же ваша фуражка?

— А вот она. — Хоуг взял с сиденья капитанскую фуражку и бросил ее стоящей на сходнях Джоанне. Джоанна поймала ее.

— Это мне? — спросила она, бережно держа фуражку в руках. Головной убор казался ей короной морского царя.

— В химчистку сдавал, — сказал Хоуг. — Примерьте.

Джоанна, довольная, рассмеялась. По правде сказать, ей очень шли всякие такие головные уборы — банданы, шлемы, ковбойские шляпы. Она надела фуражку, сдвинув ее слегка набок.

— Ну, как я выгляжу?

Хоуг разглядывал ее из-под черных очков.

— Как современная Бубулина.

— Как кто?..

— Бубулина. Гречанка была такая, капитанша. Во время греческой войны за независимость командовала греческим флотом. Туркам о-го-го как прикурить давала!

— Молодец женщина, — сказала Джоанна.

Хоуг протянул ей руку, и Джоанна, ступая на борт яхты, как и в прошлый раз, почувствовала себя изящной и грациозной. Потом Хоуг вручил ей желтый спасательный жилет и сам надел точно такой же.

— И куда же мы поплывем? — спросила Джоанна, затягивая лямки жилета. — На Бермуды?

— На Бермуды в следующий раз. А сегодня, я думаю, мы просто прокатимся вокруг острова.

— A-а, как прогулочный катер. Ну что ж, здорово! — Джоанна села на сиденье вдоль правого борта и скрестила ноги. — Только одна просьба: если нам встретится отставший от стаи кит, чур, не цепляться к нему и плыть дальше.

Хоуг рассмеялся и завел мотор.

— Вы сядьте нормально, — сказал он, когда яхта отошла от причала.

Джоанна пересела на пассажирское сиденье — слева от руля, как в английской машине. Яхта легко понеслась по почти пустынной глади залива — был всего лишь октябрь, но многие уже убрали свои лодки на зиму.

— Ну, а как там у вас дела? — поинтересовался Хоуг, и вопрос этот, как поняла Джоанна, касался Донни.

— Нормально, — ответила Джоанна. — Мы с девчонками по такому поводу даже весь дом вылизали. Я даже к адвокату ходила.

Хоуг кивнул:

— Что ж, иногда и до этого доходит.

— Только не в моей семье! Я уже и с моим личным другом Тони поделилась, и он одобрил мои действия. Тони вообще-то немножко диссидент.

— Личный друг?

— Святой Антоний. А вы, кстати, должны знать его, поскольку он оберегает от кораблекрушений.

— Да, но только некоторые он почему-то проворонил.

— Потому что он очень занят, — словно оправдываясь, сказала Джоанна. — Он ведь еще оберегает от всяких пропаж — как вещей, так и людей.

— Ну, я смотрю, он почти что адвокат.

— Да. Такое вот забавное совпадение.

На Джоанну нахлынула волна грусти. Столько лет потрачено впустую! Ее доверие обмануто, вера растоптана. Но чего ж тут удивляться? Ведь никто не одобрял ее выбора. Никому, кроме нее, не нравился Донни. Никто не разделял с нею этой любви — как и теперь этой грусти.

Она судорожно вздохнула, когда яхта прошла под мостом, соединяющим остров с материком. Хоуг направил «Сьюзан» вдоль западного побережья, где одна к одной безмятежно теснились вылинявшие на солнце желтые и синие деревянные хибары.

— У вас все в порядке? — спросил Хоуг.

Джоанна горько усмехнулась и, коснувшись козырька фуражки, попыталась улыбнуться: