Обретая надежду

Нежность, что он вложил в это слово, прозвучала, как ответная молитва моей душе. Сдерживая эмоции, я слабо улыбнулась ему:

– С возвращением, querido…

– Как… Что? – попытался спросить он. Но я лишь покачала головой, заставив его помолчать.

– Все хорошо, ты в порядке. – Я взглянула на Остина и Леви, обеспокоенно стоявших по другую сторону кровати. И заверила его: – С нами все хорошо.

Аксель, медленно проследив за моим взглядом, посмотрел на Остина и Леви.

– Fratelli…⁴⁹ – тихо произнес он и медленно поднял руку.

Остин первым потянулся к руке Акселя, а потом опустил голову, коснувшись лбом их сцепленных пальцев.

– Аксель… Мне чертовски жаль…

– Vai bene⁵⁰, — ответил Аксель. Затем он перевел взгляд на Леви. – Лев… – с чувством произнес он. Я видела, как глаза Акселя заблестели от непролитых слез. Он безумно любил этого малыша.

Леви рухнул на стул, будто бы его больше не держали ноги, и уперся головой в матрас, спина его затряслась от рыданий.

– Прости меня, Акс… Мне так жаль… – плакал он.

Остин отпустил руку Акселя. И Акс положил ладонь на голову Леви.

Ощутив это, Леви поднял взгляд и вцепился обеими руками в руку брата.

– Нам следовало тебе доверять.

Аксель на миг прикрыл глаза.

– У вас в жизни… было… мало причин… мне доверять… Я… понимаю.

Остин покачал головой.

– Ты всегда лишь защищал нас, Акс… Теперь я это вижу… – Остин вытер глаза тыльной стороной ладони и спросил: – А те скульптуры, Акс… Почему ты нам не сказал?

– Стыдился… – смущенно ответил Аксель. – Я этого не заслужил… – Он повернул лежащую на подушке голову и взглянул на меня; его глаза безмолвно твердили, как сильно он меня любит. – Совершенно. Меня… незаслуженно благословили.

Чувствуя, как сердце переполняют чувства, я наклонилась и поцеловала его в губы.

– Ты ошибаешься.

– Я грешник, – произнес Аксель. В голосе его звучала полная уверенность в своих словах. И та же искренность отражалась на лице.

– Нет, – успокоила я. – Грешники не отдают себе отчет в своих грехах. А ты, querido, признал их и сделал все посильное, чтобы исправиться… Ты не грешник. Ты получил искупление.

– Она права, Акс, – согласился Леви, и у него перехватило дыхание. – Мама… она бы так тобой гордилась.

– Лев, – прошептал Аксель.

Остин сел рядом с Леви и положил свою ладонь поверх их сомкнутых рук.

– Я так горжусь тобой… И безмерно рад, что ты моей крови.

Эти слова, казалось, нашли отклик в сердце Акселя. Они явно что-то для них значили, и из глаз Акса покатились слезы. Я разволновалась, глядя на сплотившихся братьев Карилло.

Какое-то время они устраняли все старые преграды, а потом Леви вдруг сказал:

– С этого момента нас ждет только хорошее, правда?

Аксель выдохнул, и я увидела, как в его темных глазах блеснула гордость за силу духа Леви.

Младший брат поднял голову и взглянул поочередно на Остина и Акселя.

– Поклянитесь.

Остин обнял Леви за плечи, поцеловал в голову и проговорил:

– Lo giuro.

Потом они оба посмотрели на Акселя. Тот растянул распухшие, разбитые губы в такой широкой, искренней улыбке, какой я прежде даже не видела, и прошептал:

– Lo giuro.

_______________________________

49 - Братья (ит.).

50 - Все в порядке (ит.).

* * *

Прошло несколько часов. Мы втроем дежурили у постели Акселя. Он устал, засыпал и снова просыпался, но мы не уходили. Братья разговаривали о времени, проведенном Акселем в тюрьме. Остин поверить не мог, что Аксель не рассказал ему о своих мучениях. Но они смогли оставить все это в прошлом. Леви поведал, как боялся потерять их обоих, но признал, что слишком долго сдерживал чувства, ошибочно обвиняя Акселя во всех своих страданиях.

Они смеялись, плакали, и к концу вечера между ними воцарился мир.

Когда вошел доктор с сообщением, что часы посещений закончились, Остин и Леви неохотно поднялись на ноги. Но прежде, чем я успела встать, Аксель схватил меня за руку.

– Не уходи, – сонно попросил он, и мое сердце растаяло.

Я посмотрела на доктора и одарила его самой милой улыбкой.

– Можно мне остаться на ночь? Я ему нужна. – Доктор вздохнул, и я взмолилась: – Пожалуйста? Я… чуть не потеряла его…

На лице его появилось сочувствие.

– Только вы, – согласился он.

Остин и Леви поцеловали брата в лоб и пообещали прийти утром.

Когда они подошли к двери, я попросила:

– Скажите, пожалуйста, Молли и Роуму, что я заеду к ним завтра.

Остин кивнул и улыбнулся мне настолько искренне, что я с трудом устояла на ногах. Бросив последний взгляд на лежавшего в кровати брата, он проговорил, чтобы смогла услышать лишь я:

– Присматривай за ним, Эл. Никогда не думал, что увижу подобное, но мой брат, черт возьми, безумно тебя любит. Он не часто показывает свои чувства, но просто не может скрыть, насколько обожает тебя.

Поднявшись на цыпочки, я поцеловала Остина в щеку и прошептала:

– Siempre⁵¹.

Остин рассмеялся. Я поцеловала Леви, а потом закрыла за ними дверь. В палате остались лишь мы вдвоем.

Когда я направилась к кровати, Аксель уставился на мои ноги, а потом, ухмыльнувшись, взглянул мне в глаза.