Обретая надежду

– Но мне бы хотелось остаться здесь, в Сиэтле, рядом с братьями. Как ни странно, но я начинаю привыкать к серым облакам и дождю.

Я с облегчением расслабилась.

– Хорошо, потому что я бы тоже осталась здесь. Когда через несколько месяцев у Моллс родится мой племянник или племянница, мне хочется быть рядом.

– Но ты будешь жить со мной, – твердо произнес Аксель.

Меня окутало теплом, и я кивнула.

– Конечно. Te amo, – проговорила я, полностью удовлетворенная, и свернулась в объятиях Акселя.

Я услышала, как он мирно вздохнул и прошептал в ответ:

– Ti amo, carina. У тебя есть вся моя любовь.

Я закрыла глаза, ощущая себя в безопасности рядом с мужчиной, чья душа навсегда слилась с моей, и послала мысленную молитву маме Акселя…

«Теперь он со мной, Кьяра. Ваш потерянный сын нашелся. И вы, наконец-то, можете покоиться с миром».

____________________________________

51 - Всегда (исп.).

Эпилог. Аксель

Сиэтл, штат Вашингтон

Три года спустя…

– Все в порядке, carina, ты справишься.

– Я так устала, – прошептала Элли; ее прекрасное загорелое лицо теперь казалось бледным. Она совсем выбилась из сил.

Я коснулся рукой ее щеки.

– Еще чуть-чуть, малыш. Немного поднатужься, и она будет здесь.

В испанских глазах Элли сверкнула любовь. Она кивнула. Доктор взглянул на мою жену.

– Так и есть, Элли. Еще одно усилие, и ты увидишь свою дочь.

Я взял ее за руку, и Элли крепко стиснула мне пальцы, тужась изо всех сил. Сердце билось так быстро, что я думал, оно вырвется из груди. Элли судорожно вздохнула, и слуха коснулся самый удивительный звук на свете. Пронзительный детский плач.

Когда я увидел, как доктор подхватил на руки крошечного младенца, то ощутил, что меня не держат ноги. Медсестры вытерли малышку дочиста, а потом положили ее на голую грудь Элли.

Жена смотрела на нашу новорожденную дочь, на голове которой уже виднелись черные, как смоль, волосы, и по лицу ее текли слезы. Когда я подошел к изголовью кровати, глядя на своих прекрасных девочек, на меня с огромной силой нахлынуло ошеломляющее ощущение дома, которое я не смог бы описать словами.

Элли взглянула на меня, лицо ее сияло, а на губах расплылась недоверчивая улыбка.

– Аксель… У нас есть дочь, – произнесла она хриплым от усталости голосом.

Не в силах говорить, я наклонился и поцеловал ее в голову, затем нервно прижался губами к щечке дочери. Когда я отстранился, малышка заворочалась в объятиях Элли и, открыв глазки, уставилась прямо на меня… Я поймал взгляд ее темно-карих глаз… и едва устоял на ногах.

Судорожно вздохнув, я не сводил с нее взгляда, и меня пронзил внезапный страх. А достоин ли я, черт возьми, стать ее папой? Заслужил ли я что-то настолько хорошее?

– Она будет обожать тебя, Акс, – поймав мой взгляд, заверила Элли, немедленно остановив поток ворвавшихся в разум пагубных мыслей. – Так же, как и я.

Проглотив комок в горле, я заставил себя расслабиться и сел на кровать. И сжал в объятиях две причины своего существования.

– Ti amo, carina. Sempre, – отрывисто проговорил я и, повернув голову Элли, поцеловал ее в губы.

– Я тоже люблю тебя, querido, – прошептала она в ответ и провела пальцем по красному личику нашей спящей дочери. – Ей нужно имя, – тихо произнесла Элли, но я промолчал.

Я хотел назвать ее лишь одним именем. Отдать дань уважения и удостоить свою дочь этой чести.

Мы просидели так целый час, а потом Элли сжала мне руку.

– Тебе лучше пойти и рассказать всем хорошие новости. Иначе мама с папой скоро полезут на стену.

В голове промелькнул образ матери-испанки Элли, разносившей больничное крыло, требуя впустить ее сюда, и я ухмыльнулся.

– Хорошо, малыш, – проговорил я и, в последний раз поцеловав жену и дочь, направился из палаты в комнату ожидания, где собралась вся наша семья.

Когда я открыл дверь, мама Элли мгновенно вскочила на ноги и бросилась ко мне.

– Аксель, – облегченно проговорила она с сильным испанским акцентом. – Как мои девочки?

Ее красивое лицо весьма напоминало лицо Элли, лишь выглядело более зрело. В ее карих глазах я видел опасение и тревогу.

Не в силах сдержать улыбку, я ответил:

– Прекрасно… чертовски здорово.

Мама Алита разрыдалась и обняла меня за шею. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, посмеиваясь над ее откликом на чувство облегчения. Алита и Гейб стали мне родителями. Они никогда не осуждали меня, просто приняли как мужчину, которого любила Элли, и относились ко мне, словно к сыну. Они были просто прекрасными свекром и свекровью, а их дочь – идеальной женой… И они обожали Остина и Леви.

– Она тебя ждет, – сказал я.

Миг спустя Алита помчалась по коридору, практически вбежав в родильную палату. Я слышал, как она что-то счастливо кричала всю дорогу.

Гейб, папа Элли, подошел ко мне и пожал руку.