Обретенное время

Г‑жа де Форшвиль, специально приехавшая из Германта, откуда герцогиню практически изгнали, приняла выжидательное и напряженное выражение — почти решительно неприятное, либо с целью показать, что она дока и присутствует здесь не в качестве светской дамы, либо из враждебности к людям, которые не разбирались в литературе до такой степени, как она, и могли бы осмелиться заговорить с ней о чем-то еще, либо от усилия всей своей личности, пытающейся понять, «любит» она это или же «не любит», либо же, возможно, оттого что всё еще находя это «интересным», она, по меньшей мере, «не любила» манеру произносить отдельные стихи. Наверное, эта поза в большей степени приличествовала принцессе де Германт. Но поскольку читали в ее доме, а ее новый достаток был соразмерен ее скупости, она рассчитывала отблагодарить Рашель пятью розами, и по этой причине ударяла в ладони. Она подстрекала общий восторг и «делала прессу», неустанно издавая радостные возгласы. Только в этом она проявлялась как г‑жа Вердюрен, — словно бы решив послушать стихи ради собственного удовольствия, словно бы возымев желание, чтобы их прочитали ей

одной, она ненароком дозволила разделить собственное наслаждение тем пятистам человек, ее друзьям, которые ненароком оказались рядом.