Обрученные с дьяволом

— Милиционерам показалось оскорбительным то, что дурно пахнущий мужик в брезентовой ветровке является в некотором роде их коллегой, и они доставили голубчика в УВД для разбирательства. — Сысоев замолчал, насмешливо разглядывая меня в упор. Затем бросил портмоне мне на колени.

Я осторожно заглянул внутрь, словно в кожаных складках прятался скорпион… Паршивая реальность со страшной силой обрушилась на мое самолюбие, втоптав его в грязь ногой какого-то случайного "бомжары", позарившегося на кошелек джентльмена в дорогом костюме, шастающего ночью по кустам. Но более всего ранила мою нежную душу оскорбительная расточительность проходимца, потратившего средства сыскного агентства "Мистер Холмс" на выпивку.

Заметив пустое нутро кошелька и мигом утратив веру в чудо, шеф тихо опустился на диван рядом с гостем.

— Личность грабителя установили: безработный колхозник, сунувшийся в город от злобы и отчаяния! — добил меня беспощадный Митрич.

Не поднимая поникшей от стыда головы, я все же отважился спросить:

— Он рассказал, как к нему попал кошелек?

— Как же, как же! — оживился Сысоев. — Углядев в материале проверки фамилию Берестов, столь известную в нашем городе, я с трепетом вызвал к себе смельчака, отоварившего лучшего сыщика всех времен и народов. Он мне лично и поведал все, как на духу! Вот только хотелось бы узнать, что товарищ Костя делал глубокой ночью возле "Рапида"? Подглядывал за любовными парочками в кустах?!

— Бомж заметил тех двоих на скамейке?! — Никодимыч всегда отличался умением извлекать рациональное зерно даже из кучи дерьма.

— Еще бы! — воскликнул начальник угро. — Они, услышав возню, сиганули в разные стороны — только ветки затрещали!..

Когда попадаешь в дурацкое положение, надо постараться сосредоточиться и найти достойный выход из него. Я сосредоточился… Стало быть, тюкнул меня не псих. А где был он? Следил за Назаровой до самого Зойкиного дома, но побоялся напасть из-за провожатого?.. Или он и не думал следить? Тогда версия летит в тартарары… Вуколенко?! Может, брюнетка — его очередная жертва, а бомж, напавший на меня, вспугнул психа?!. Чертовщина какая-то!

— Ну так что? — Митрич изнемог от жары и нетерпения: он желал знать, где зарыта собака.

Я промолчал, шеф тоже. В этот момент к нашему обществу присоединилась Настя.

— Нет ничего похожего! — Приговор она опрометчиво вынесла с порога приемной, не сразу сосчитав количество присутствующих.

Сысоев уставился на нее, будто впервые в жизни увидел красивую женщину. Настя растерялась, продолжая прижимать к груди диктофон и десяток кассет. Наушники болтались у нее на шее, словно колье.

— У вас замена игрока? — Митрич перевел взгляд на моего начальника. — Семейственность разводите?

— Внештатный сотрудник, — пробурчал Никодимыч.

— И какую музыку она слушала?

Вопрос гостя повис в воздухе и наложился на трель телефонного звонка. Мы все четверо обратили взоры к аппарату на Гелином столе.

После пятого призыва я поднялся и снял трубку.

— Сыскное бюро!

В первый момент показалось, что соединения не получилось, однако, вслушавшись внимательней, можно было различить дыхание на противоположном конце провода.

— Говорите! Или вы немой? — Меня охватило раздражение.

— Сам немой! — затрещал "репродуктор". — Разве ты не в морге?!

— Тебе не повезло, придурок!

— Сегодня все будет кончено!

— Правда?!. Когда ждать?

— Сюрприз, говнюк!

Ругательство — не лучшее завершение любого диалога, но псих — на то и псих…

Никодимыч, слышавший только мою скоротечную партию, конечно, догадался, откуда ветер дует. Кажется, сообразила и Настя, кое-что усвоившая при прослушивании записей наших разговоров со свидетелями и подозреваемыми по делу. Ее глаза смотрели на меня тревожно и вопрошающе, а пухлый ротик озабоченно приоткрылся.

— Чем вы тут занимаетесь? — Взгляд Сысоева недоуменно метался между живыми людьми и неодушевленными предметами, находящимися в приемной.

Очередной звонок — теперь снова в дверь — оставил любопытство Митрича неудовлетворенным. Бывают же в жизни сумасшедшие деньки!

Я поплелся отпирать. Мужичок, представившийся прорабом, постеснялся проходить в квартиру и, мигая плутоватыми глазками, оповестил о переносе ремонта на утро завтрашнего дня, пообещав нагрянуть всей бригадой и аккордно уничтожить последствия пожара. При виде того, с каким трудом даются ему шесть ступенек вниз к парадному, мне почему-то подумалось, что восстановительные работы затянутся надолго и влетят нам в копеечку.

Не желая травмировать и без того мрачного шефа, я ограничился кратким докладом по существу.

— Дурдом! — поставил диагноз Никодимыч. — Мы вас покинем на минутку! — извинился он перед Настей и Митричем, подтолкнув меня к своему кабинету.

Плотно прикрыв за нами дверь, шеф все же уточнил личность звонившего. Я утешил начальника тем, что псих пообещал сегодня же с нами покончить.

— Тебе не кажется, что пора подключать Сысоева? — захотел выслушать мое мнение Никодимыч.

— К чему?

— К розыску психа. Две девушки мертвы, опасность грозит и двум другим… Я не беру в расчет нас с тобой.

— Напрасно. Я бы не отказался пожить еще лет пятьдесят!